Зима, любовь, экстрим и хаски

22
18
20
22
24
26
28
30

Снова щелкает затвор. И тишину разрывает шквал аплодисментов, который тут же наполняется собачьим лаем.

– Снято! – говорит Гарик. И я вижу, как он довольно улыбается.

– Что это было? – спрашивает Зоя.

– А ты не догадываешься? – деланно удивляюсь я.

– Теперь об этом узнают все! – в ее голосе звучит отчаяние.

– Зоя, милая! А разве нам есть, что скрывать? – серьезно спрашиваю я.

– Дань, я… – Она замолкает и снова хмурится.

– Зоя, – прошу я. – Давай не будем выдумывать себе проблем. – Я хочу быть с тобой. И не хочу это ни от кого скрывать. Ни от отца, ни от Ремизова, ни от всего Петрозаводска.

– Дань, ты точно знаешь, что делаешь?

– Абсолютно! Сейчас нам нужно красиво дойти до финиша. И это главное, о чем тебе сейчас нужно думать.

Когда мы возвращаемся к упряжке, Лаки, недовольная отсутствием внимания к своей персоне, начинает лаять. Зоя опускается перед собакой на снег и шепчет ей на ухо что-то успокаивающее. Потом внимательно осматривает собак, амуницию и потяг. Проверяет тормоза и якорь. Стартует первая упряжка. За ней вторая. Мы привычно идем третьими.

– Ремизов не звонил? – спрашиваю я Катю.

– У меня телефон здесь не ловит. Но Гарик говорит, что ему тоже не звонил. Придем на стоянку, позвоню ему сама.

– Вперед! Лаки! Девочка! Вперед!

Зоя стартует резво. Я жду, пока еще две упряжки не исчезнут из виду и завожу мотор снегохода.

Раздается команда:

– Погнали!

И я срываюсь с места.

Глава восьмая

Зоя