Весь день солнце светило в глаза, максимально затрудняя движение упряжки. Оно было повсюду. По-весеннему яркое, оно отражалось миллиардами бликов от белоснежного наста и слепило до слез, до черных мушек перед глазами.
Но мы упорно шли вперед. Обойти первые две упряжки сразу же на старте мне не удалось. А потом стало уже не до скорости. Я искренне надеялась, что Лаки ориентируется на маршруте лучше меня, потому что сама я не видела ровным счетом ничего дальше собачьих ушей. Впрочем, торопиться не имело смысла, я отлично помнила, что скорость не играла в этом пробеге решающей роли, а потому просто крепко держалась за дугу, стараясь создавать как можно меньше проблем Лаки и ее команде. Сильвера я в этот раз поставила вторым, заменив на него немного флегматичную Беллу, которой вся эта история с пробегом немного поднадоела. Домоседка и любительница вкусняшек Белла с удовольствием уже вернулась бы домой, в “Медвежий угол”.
А погода была прекрасная. Несмотря на мороз, яркое солнце пекло как в марте, и я даже стянула маску, защищающую лицо от холода, подставив теплым лучам щеки. Нарты плавно скользили по снегу, собаки взяли уверенный ровный темп, и мне оставалось только наслаждаться поездкой и постараться не замерзнуть. Первую контрольную точку мы пролетели на неплохой скорости под бодрое улюлюканье Гарика. Я даже боялась себе представить, каким может получиться мое лицо на этих фотографиях. С другой стороны у меня не было причин не доверять Гарику. Все его фотографии принесли “Медвежьему углу” не только рекламу, но и реальный доход.
Следующая часть маршрута, протяженностью в десять километров, шла по хвойному лесу. В нем сразу стало как-то темно и сумрачно. Густые вечнозеленые ели загораживали собой небо, смыкаясь над головой. Собаки инстинктивно прибавили ходу. А я вспомнила истории про медведей-шатунов. Последнего такого охотники разбудили в самый разгар зимы пару лет назад, когда в конце января вдруг наступила оттепель. Это случилось недалеко от известного озера, и местность площадью примерно в пятьдесят квадратных километров, весьма популярную среди туристов и охотников, тогда закрыли до тех пор, пока зверя не поймали. Честно говоря, мне медведя было жаль. Я в это время училась на втором курсе. Приехав на каникулы к бабушке в “Медвежий угол”, я впервые задумалась о том, что название нашей туристической базы вполне себе говорящее, а не просто привычный оборот речи. В тот же вечер, гуляя с Лаки вдоль реки, я всматривалась в густую чернильную темноту на противоположном берегу, и всюду мне мерещились горящие глаза сошедшего с ума медведя-шатуна.
– Лаки! Право! Право! – Погрузившись в воспоминания, я чуть было не пропустила знак разметки трассы. Лаки послушно повернула в нужном направлении, уводя за собой всю упряжку. Сзади послышались крики каюра. Кто-то все-таки нагнал нас.
Трасса уткнулась в глубокий овраг, по дну которого летом бежал ручей, сейчас полностью скованный льдом. С другой стороны лыжни начинался самый настоящий бурелом – практически непроходимая чаща, в которой многолетний сухостой перемежался с густыми, похожими на огромных ежей елями. Двум снегоходам здесь было не разойтись, и ни о каком обгоне на собачьей упряжке не могло быть и речи. Но нарты приближались. И каюр не делал никакой попытки снизить скорость. Наоборот, выкрики “Вперед!” доносились до меня все чаще. Первым забеспокоился Джек, его настроение тут же подхватил Лондон, а за ними и Чук и Гек. Я обернулась. Расстояние между нами и чужаками стремительно уменьшалось, и это была упряжка под номером пять. Вологда. Марк. И тот самый каюр – скользкий тип, абсолютно не внушающий доверия. Я попыталась трезво оценить ситуацию и поняла, что выход у меня всего только один – гнать собак со всей мочи. Следующий чек-поинт должен быть уже скоро.
– Лаки! Вперед, девочка! Быстрее! Вперед! Вперед!
Она все поняла верно, моя булочка. Рванула, уводя за собой упряжку. Сильвер легко подхватил заданный темп. Джек и Лондон, приняв новые правила, выкладывались на полную. И мы неслись вперед. Только расстояние между нами и “Вологдой” и не думало увеличиваться, и сквозь ветер, звенящий в ушах, я слышала монотонное:
– Быстрее! Вперед! Быстрее! Еще!
Несмотря на все усилия моих собак, упряжка приближалась. Возможно, исподволь я не верила, что кто-то может вот так бездумно рисковать собой, собаками, чужими жизнями. Идти на обгон там, где физически нет места, а обочина, в отличие от тренировочной трассы, представляет реальную опасность, было настоящим безумием. Но этому парню было все равно. Я слишком поздно поняла, что Марк не станет жалеть собак, ни своих, ни моих, а потому единственное, что я могла сделать, это уйти в сторону, как только представится малейшая возможность. Я волновалась о собаках, боялась, что такой темп станет для них тяжелым испытанием, но не видела и намека на стояночный карман. А преследователи были совсем рядом. Нас отделяли друг от друга какие три-четыре корпуса, и отдай я сейчас команду “Стоп”, они вряд ли успели бы затормозить.
– Вперед, мои хорошие! Лаки, булочка моя! Вперед, вперед!
Сердце стучало где-то в висках. К горлу подступил огромный ком, и голос сделался хриплым, надломленным. Я отлично понимала, что такой темп нам долго не выдержать. А узкая и прямая как стрела трасса и не думала заканчиваться. Первой споткнулась Роуз. Я испуганно ахнула, но девочка быстро выровняла бег.
– Гони! Вперед! Вперед! Гони!
Я обернулась. Чужие собаки были в паре метров за моей спиной. Спрятанное за защитной маской лицо каюра я рассмотреть не смогла. Испугалась, что, если не удержусь, рухну под чужие нарты. Роузи снова споткнулась, а за ней и Белла, которой с трудом удалось выровнять шаг. Идея прыгнуть пришла в голову внезапно. До чек-поинта было недалеко. Лаки выведет упряжку, там сразу поймут, что что-то случилось, и за мной вернется кто-то из группы сопровождения. А вдруг этот парень добивается именно этого? Роуз снова споткнулась и взвизгнула от боли. Лаки ответила суровым рыком.
Ждать больше было нельзя.
– Лаки! Вперед! Вперед! Домой! – крикнула я и, отпустив рукоять, шагнула в сторону оврага. На ногах не удержалась и покатилась вниз, продолжая выкрикивать команды, а потом плечо странно хрустнуло, и руку как будто обдало огнем.
Голова кружилась, но я все равно привстала на коленях, пытаясь разглядеть трассу. Лаки увела упряжку вперед. А за ней и сумасшедшего каюра.
Наверное, нужно было подняться наверх и вернуться на лыжню, но все, о чем я сейчас могла думать – это об острой боли в руке и о том, что мне уже не вернуться на маршрут ни сегодня, ни завтра. И это было именно то, чего добивался этот безумный парень. Я сама сошла с дистанции, упала по собственной глупости. Ведь я уже не первый раз падала за время пробега. В том, что меня найдут, я не сомневалась ни на мгновение. Зато страшно переживала за собак, которые остались одни. Справится ли с ними Даня, и кто отправится на мои поиски? Гарик? Скорее всего. Мне вдруг стало ужасно обидно, что все закончилось вот так. Я представила, как переполошится мама, когда узнает. И что скажет отец. С родителей мысли тут же перепрыгнули на Дениса Царевича и на то, что двух сломанных конечностей ему будет более, чем достаточно, чтобы забрать себе “Медвежий угол” окончательно, несмотря на отличный рейтинг и популярность.
Плечо болело, болело невыносимо. Я попыталась придержать его здоровой рукой и возобновить подъем, но вместо этого разрыдалась от собственной беспомощности. Снег обжигал незащищенное маской лицо. Заледеневшие пальцы давно окоченели и не слушались, когда я пыталась развязать шапку, чтобы натянуть под нее балаклаву. Но все это было ничто по сравнению с безумной тревогой за собак. Смогла ли Лаки вывести упряжку к контрольной точке? Выдержала ли Роуз безумный темп? Кто придет на помощь собакам, оставшимся без каюра? И подпустят ли они к себе чужаков?
Я лежала на склоне оврага, глотая горячие соленые слезы и умоляя себя собраться. В конце концов никто и не скрывал, что мир может быть слишком суров для девятнадцатилетней девчонки, возомнившей себя чересчур самостоятельной.
ebooksa