Немного больше, чем любовь

И тогда Агата спросила:

– А где папа?

Мама поднялась на ноги, вытирая слезы рукой. Дядя оторвался от созерцания города, внимательно посмотрел на Агату сверху вниз, потом на маму – и кивнул. Та снова прижала девочку к себе и прошептала в макушку:

– Папа… – и без того ее обычно тихий голос вдруг сорвался, – Агата, папы больше нет.

Это не могло быть правдой, и девочка резко обернулась к дяде, но тот, поймав ее взгляд, только покачал головой. И тогда она побежала. Мама что-то кричала ей вслед, но Агата неслась вперед. Казалось, стоит ей только остановиться – и назад пути уже не будет. Ведь только вчера рано утром они вместе с папой вернулись из коттеджа «Чайка» и, уставшие после долгой дороги, завалились спать. А вечером, когда Агата была уже в постели, они вместе читали рассказы О’Генри и хохотали как безумные.

– Мне нужно еще поработать, – сказал папа, целуя ее в лоб и поправляя одеяло, – до завтра, Агата.

А завтра Станислава Колбецкого не стало.

Она не помнила, как оказалась на том чердаке. Кажется, она провалилась в сон, но и этого не могла сказать наверняка, потому что в тот момент их с папой уютный мир рухнул. Было ужасно холодно. И страшно. Кажется, там были мыши. И пауки. Она боялась. До дрожи. До искусанных в кровь ладоней. Но она сидела, забившись в угол старого шкафа и не зная, где еще она сможет спрятаться.

Агату нашли спустя сутки. Она вяло реагировала на окружающих и не разговаривала. Отказывалась от еды, но жадно пила предложенную воду, пока кто-то не отобрал у нее бутылку. Кажется, кто-то – отчим, наверное – настаивал на том, что ей нужно лечь в больницу. А мама обнимала ее и плакала, не переставая. У мамы она не осталась. И домой ехать тоже отказалась. Тогда дядя Алекс отвез ее в свою маленькую городскую квартиру, в которой изредка останавливался, когда приезжал в город. Там она просидела неделю, по-прежнему не разговаривая и отказываясь встречаться с мамой. И тетей Лизой тоже. Но однажды утром дядя Алекс принес ей щенка. Рыжий с подпалинами пищащий комочек, пахнущий молоком и еще чем-то едким, ткнулся ей носом в лицо и лизнул. И тогда она засмеялась. Алекс облегченно выдохнул.

– Это корги, – сказал он. – Говорят, они умеют разговаривать с феями.

– Как его зовут? – спросила Агата.

– Это твой пес, – усмехнулся дядя, – тебе и придумывать ему имя.

– Тогда я назову его Бином!

– Так нельзя, – возразил дядя Алекс, – в нашей семье уже есть Бин.

– И что же делать? – растерянно спросила девочка.

– Давай назовем его Дарси.

– А кто это? – Девочка посмотрела на дядю с интересом, а потом перевела взгляд на щенка.

Тот сидел на толстой мохнатой попе, смешно растопырив короткие лапы, и с интересом наблюдал за ними.

– Это друг Бингли, – ответил дядюшка, а щенок заливисто тявкнул.

Только через два года ей в руки попался потрепанный томик «Гордости и предубеждения» Джейн Остин. Она долго смеялась, поняв, кто такой мистер Дарси.