– Ммм, может… – начала было Лизавета, но замолкла на полуслове, напряженно вслушиваясь в телефонный разговор в гостиной. Паша увидел, как отец неодобрительно покачал головой. Елисей ухмыльнулся и потянулся за кофейником.
– И я тебя, – донесся до них расстроенный голос Агаты. Сердито бряцнула трубка, и расстроенная девушка вернулась в столовую, села на свое место и принялась хмуро ковыряться в тарелке.
– Агата, детка, настолько плохие новости? – спросил Алекс.
– Прости… Все в порядке, правда… – пробормотала Агата, тщетно пытаясь скрыть выступившие на глазах слезы. – Николай…
– У него срочные дела, – усмехнулся Елисей.
– Ты знал? – удивилась мама и сердито нахмурила брови. Пашке как-то сразу стало тоскливо.
– Он говорил, что, скорее всего, не успеет на праздник, но надеялся, – брат пожал плечами. – Какие-то дела. Конференция или еще что-то. Он в столице.
– А мне сразу сказать было сложно? – воскликнула Агата и вскочила, опрокинув на светлую кофту кофе.
Пашка увидел, как всплеснула руками мама, Елисей попытался скрыть улыбку, а отец наконец отложил газету. Собаки встревоженно заскулили.
– Девочка моя, поверь мне, пожалуйста, – проговорил Алекс Колбецкий и задумчиво потер переносицу, – ни один мужчина на свете не заслуживает твоих слез. Вообще ни один. Мы очень эгоистичные существа, Агата, и редко думаем о других. Поэтому вытирай глазки, забирай этих оболтусов и поезжайте веселиться в город. Вы уже большие детишки, и няньки вам не нужны. И не надо на меня так смотреть, Лиза! Мы отлично проведем Янов день без нашего выводка.
Мама сердито фыркнула, но улыбнулась, а на душе у Пашки вдруг стало тепло.
Агата рассмеялась, размазывая по щекам слезы, а Елисей только неодобрительно покачал головой.
– Я не понял, меня плохо слышно? – рявкнул отец. – Чтоб через час духу вашего здесь не было до утра! И Елисей, только попробуй потерять кого-то из этих двоих!
Молодой человек медленно поднялся из-за стола, смахнул с брюк несуществующие крошки и проговорил, широко улыбаясь:
– Спасибо, папочка. Я постараюсь. Потерять.
Пашка и Агата понимающе переглянулись.
День пролетел незаметно. Бросив машину недалеко от эллинга, молодые люди первым делом отправились на набережную. Но в честь праздника места в любимой кофейне с видом на марину не нашлось – пришлось брать кофе на вынос. Потом они долго бродили среди яхт, и Пашка втайне выискивал среди них «Флиппер» Янека Берга. Агата вроде бы и забыла про испорченное настроение и нерадивого жениха и хохотала над язвительными шутками Елисея. Покинув причал, они отправились в Епископский замок. В этот день во внутреннем дворе шумела ярмарка, а в темных коридорах толпились туристы, но Пашу не покидало ощущение, что он наконец-то вернулся домой. Они давно выучили каждый закоулок, каждый поворот древней цитадели, и сейчас, уйдя подальше от экскурсионных маршрутов, молодые люди бродили среди темных каменных стен, любуясь развешанными под потолком разноцветными стягами, и каждый думал о своем. Пашка, например, – об улыбчивой Эльзе. О том, что когда-нибудь он обязательно привезет ее сюда, и тогда они поднимутся на самый верх самой высокой башни и будут пить чай с шоколадными эклерами в замковом кафе и смотреть на дождь над заливом. Потом мысли его перепрыгнули на неугомонную взбалмошную Альку и на тюлененка Мику, оставленную в реабилитационном центре. Пашка так погрузился в свои воспоминания, что не заметил, как остался в пустынной галерее один: вредные старшие брат и сестра будто сквозь землю провалились. Юноша растерянно оглянулся и от души выругался. Эхо, вольготно гуляющее в пустых переходах, радостно подхватило его досаду.
Где-то вдали послышался смех. Пашка запрокинул голову к потолку и, как в детстве, прикрыл глаза. Зал тут же наполнился низким смехом, густым запахом сидра и немытых тел, чадом факелов и потусторонним гулом голосов, сердитых окриков и бряцанием металла… И все это сменилось улыбающимся лицом Эльзы. Соломенные косы, лукавый взгляд. Паша резко выдохнул и открыл глаза. Вокруг было по-прежнему сумрачно и тихо. Где-то совсем рядом сновали толпы туристов, шумела ярмарка и плескалось обманчиво ласковое море. Где-то совсем рядом его великовозрастные брат и сестра затеяли детскую игру в прятки. Но здесь, среди каменных многовековых стен Павел Колбецкий был один, и только он знал, что скрывается за этим одиночеством. Мальчишеская жажда приключений? А может, первая неясная, но такая острая любовь? Желание оказаться на борту пиратского драккара под предводительством Янека или же окунуться в пыльный сумрак архивов и библиотек, как Николай Орлов? Приземленные Колбецкие были далеки от подобных мечтаний: в их семье ценились рационализм и порядок. Но это не мешало матери запоем читать исторические романы, а Пашке – мечтать о море. И тогда юноша понял отчетливо и ясно, что будущее его связано именно с ним – темным, ледяным, непокорным морем. С размеренным рокотом мотора и безмятежностью островов, с ярким солнцем, солеными брызгами и ледяным, пронизывающим до самых костей ветром…
Пашка вздрогнул, пошатнулся от того, что внезапно стало трудно дышать, закружилась голова, а замковые стены давили. Он словно в одно мгновение оказался в узком каменном мешке, потерянный и раздавленный… Юноша обернулся, устало потер глаза и решительно пошел туда, откуда раздавался поставленный голос экскурсовода и неясный гул толпы.
Оказавшись во дворе, он кинулся к поросшему травой крепостному валу. Взобрался наверх, пару раз споткнувшись и чуть не разбив себе колени, и уставился на залив, на красные крыши надвратных башен, на синее небо.
ebooksa