По мере того, как Эранор рассказывал, принцесса смотрела на его блестящий меч, устроив руку на колене, а подбородок поверх, на раскрытой ладони. Она выглядела задумчивой, но не удивлённой. Значит, всё и правда так, как показалось. Эта женщина — его любимая. Но принц говорил так, словно пережитое его не тревожило. Грейс чувствовала, он спокоен. Нет ни злости, ни досады. Словно пепелище, которое начало остывать. Предательство брата и потеря любимой.
— Значит, ты играл с этими племянниками, да? — заговорила Грейс, стараясь звучать так, словно ничего не поняла толком в рассказе Эранора, — мне Хауфо говорила, что у тебя много племянников. Но, должно быть, эти особенные… — к чему это было сказано? Кто знает. Кто разберёт загадочное женское сердце. И хоть принц сказал, что он «любил», Грейс понимала, что чувства, которые жили на протяжении долгого времени между близкими с детства людьми, не проходят легко.
— Они одни из тех немногих, чьи родители не пытаются меня убить. Они славные. Агнару три года, Глоа один с половиной. На подходе третий. Старший уже что-то понимает, а вот младшая от юбки матери не отлипает.
Единственная особенность детей Манкара и Бишон именно в этом. Эранор воспринимает их только как детей своего лучшего друга и его жены. Да и, пока Эрн в Эритреи, Манкар со своей семьёй живёт в замке, помогая королю и всему Фирнену. На деле у него хорошие отношения с племянниками Сидой и Сигге, девочкой и мальчиком, двойняшками, им уже по 18 лет. Эрн ведь был у Хрона поздним ребенком, от того, половина его племянников уже взрослые.
— Спасибо, что рассказал. Если честно, я думала, что ты отмахнёшься от моего вопроса. По сути, это такое же не мое дело, как не твоё дело Эсфея и её супруг. Но, позволь мне ещё спросить тебя. Я просто не понимаю…
Грейс вытащила кинжал из земли, снова воткнула наполовину и отпустила. Устроив вторую руку так же, на колене, заглянула в глаза принца. Он посмотрел на то, что Грейс делает с кинжалом, мысленно отругал её — ну кто вонзает кинжал в землю, особенно просто так? — и поднял взгляд к её лицу, ожидая.
— Если ты любил Бишон, почему не хотел иметь с ней ребенка? Разве, играя с племянниками, ты ни разу не думал, что эти дети могли бы быть вашими?..
— Это уже слишком личное, не скажу.
Грейс только порадовалась откровенности принца, как Эранор тут же закрылся от неё. Всё, что касается его мыслей о возможных детей с Бишон, доступно только Хауфо, и то не без разрешения. Это было слишком личное, это был его выбор и почему он поступил так, а не иначе, навсегда будет похоронено с теми чувствами, которые были когда-то к девушке с густыми каштановыми волосами и аметистовыми глазами.
— Кхм, — Грейс смутилась, что сказала лишнего и поспешила объясниться, — я не хочу тебя задеть. Просто в моей культуре, задача женщины — продолжать род. Даже если она попала в брак с нелюбимым человеком, то она точно будет любить своих детей. Это что-то вроде компенсации за страдания. А если посчастливилось стать женой хорошего человека, которого полюбит, то иметь от него ребенка — благословение богов. Это словно живое воплощение любви на земле. Даже если я не хочу выходить замуж, это не значит, что однажды я бы не хотела бы подарить миру новую жизнь… все равно ведь, это случ…
Тут она словно поняла что-то до этого момента не принимаемое во внимание.
— Или ты не понимаешь этого, потому, что ты не одинок?
С принцем всегда Хауфо. Грейс рассуждала до этого так, словно Эранор обычный человек. Но он — маг. Для него всегда первой будет снежная кошка, божественный зверь. А женщина, хоть и любимая. Займет только второе место. Что уж говорить о ребёнке.
— Нет, — отрезал принц, давая понять, что Грейс ошибалась, но и рассказывать в чём именно дело, он тоже не собирался. Даже самым близким рассказывают не всё. Да и Хауфо тут вообще не причём.
— Знаешь, — Грейс вздохнула и передвинулась вперед, вставая на колени напротив сидящего принца, — это всё сейчас неважно. Подобные мысли думать — не передумать. Когда у меня такое случается, я занимаюсь гимнастикой или йогой. Помогает, как уже говорила. Тебя я научу одному фокусу, чтобы очистить мысли. Вроде дыхательного упражнения. Сложи руки так…
Принц снова поднял одну бровь, когда девушка для чего-то села напротив. Даже ногу вторую согнул, и меч с плеча опустил. Он не мог и предположить, что особа задумала, поэтому смотрел на нее так, будто она сейчас покажет фокус с исчезновением.
Грейс расположилась удобнее на траве, перекрестила ноги, сложила ладони вместе. Сделала глубокий вдох и закрыла глаза.
— Вот тааак… сокращай диафрагму, словно выталкивая воздух из себя, и вдыхай через нос полной грудью. Замри! Представь что-то приятное, то, что радовало тебя в последнее время. Море, звезды… ты улыбался, когда смотрел на них…
Грейс вспоминала сейчас именно это: лицо Эранора, когда он увидел море, когда шел через круги Аспера с ней за руку, как вертел головой по сторонам и как морщился от запаха морского ежа, как наслаждался рисом, и как прохладная рука касалась волос Грейс у подземного хода. Она улыбалась этим воспоминаниям, сама не замечая очевидного.
Принц замер, но не повторял все то, что показала принцесса. Он лишь закусил губу и просто смотрел как заворожённый на её безмятежное лицо. Сколько же так надо сидеть, чтобы избавиться от посторонних мыслей? Он скорее выпьет три кружки эля, завалится спать, утром проснется с головной больно, но это куда проще, тем более, он слишком суетливый, чтобы вот так неподвижно сидеть на одном месте. Да он же просто уснет.
ebooksa