Его спина блестела от влаги, но напоминала смятый пергамент. Грейс боролась с желанием, чтобы не броситься за Эранором следом, нагнать, поймать, остановить.
Кожа щек словно запомнила прохладные ладони принца, словно он всё ещё держал маленькую принцессу. В ушах всё ещё шумели его оглушительно-громкие слова, так похожие на признания из красивых книжек о любви. Грейс немного читала таких, но поминала красивые эпизоды наизусть.
«Неужели, он, правда, так думает? Неужели, я нравлюсь ему?»
Внутри шевельнулось теплое и нежное чувство. Грейс ощутила себя совершенно счастливой. С улыбкой она глянула на морскую гладь, примечая свое размытое отражение, но, немного подумав, вздохнула. Нет, она не усомнилась в искренности принца, но подумала, будто сам Эранор мог ошибиться насчёт своих представлений. Они ведь еда знакомы! А что если принц так сказал лишь потому, что был сбит с толку нарядом, который на Севере носить считается вульгарным? Всё же, он мужчина. Потому отводил глаза.
— Не нужно ничего себе придумывать… — пробормотала Грейс. Как ни странно, но принцесса испытала облегчение. Она медленно начала двигаться в сторону берега, вслед за Эранором. Накал спал, но никуда не делось удивительное тепло, которое маленькой пташкой засело в сердце. Эранор очень добр к ней. Даже слишком. Лучше принимать его как старшего брата и не придавать словам, а тем более, жестам, того смысла, которого в них нет. Всё же, через год их связь оборвётся: принц вернётся на Север, Грейс останется на Юге. Никто изначально не желал вступать в этот брак, так может, удастся остаться друзьями?
Глава XXV
— «Что с тобой?» — послышался мурчащий голос в сознании принца. Хауфо всё чувствовала.
— «Ничего. Вообще ничего. Всё хорошо. Отлично» — тараторил Эранор мысленно.
Но, благо, Хауфо связывалась не только за тем, чтобы спросить о разыгравшейся буре в груди принца, она кое-что выяснила. И это кое-что отмело сердечные переживания Эранора в сторону. Он повернулся к принцессе, которая выходила из воды за ним следом.
— Грейс, как думаешь, что могла передавать Анора ночью каравану с Востока?
— Каравану с Востока?.. мм… ума не приложу.
— Хауфо с Уильямом сейчас в первом круге. Докладывают, что минувшей ночью Анору заметил стражник с городской стены, и сказал, что она что-то передавала. Что конкретно, он не видел. Ещё, Уильям и Хауфо поговорили со всеми кузнецами во втором круге. Их всего двое, и ни у одного нет дочери.
Грейс закрыла глаза, страдальчески вздохнула. Теперь никаких надежд не осталось на то, что история с Анорой могла оказаться недоразумением. Всё, в самом деле, катилось к чертям.
— И во время войны, и после, на Востоке было неспокойно. Поговаривают, будто там оплот мятежников, выступающих против королевской власти династии Хокк… Всё равно поверить не могу, что она врала мне о дочери кузнеца…
Грейс, отжимая одежду, шла с Эранором в сторону двери, ведущей за стену в тенистый сад. Неловкость сейчас совершенно забылась.
— Если она что-то передала, то это ведь могло быть что угодно. Вещь, послание. Раз она врала о таких мелочах, как походы к подруге по ночам, то ничего не мешает утаивать и куда более серьёзные вещи. Знаю её так давно, мы ведь подруги, а сейчас я в полном замешательстве, — возле колонки принцесса склонилась и, зачерпнув воды, умыла лицо, — надеюсь, она не шпионка Ровены. Это небольшое графство на востоке Эритреи. Своего рода маленькое государство внутри большого, вечно непокорное и несговорчивое.
— Я слышал о нём. Вроде как с отцом связывался кто-то оттуда, прося помощи у Фирнена против столицы Эритреи, но я подробностей не знаю, я тогда был на войне, — Эранор задумался, что же такого в этом графстве, что оно возомнило себя сильнее целого королевства, пускай и разорённого и измученного войной.
— Просили помощи… — Грейс потёрла переносицу, стараясь собрать с мысли, но деталей этого пазла явно не хватало, и она не желала торопиться с выводами, — надеюсь, это всё лишь недоразумение. Южане презирают Север, без обид, особенно после войны, — ещё больше они презирают Элеманха, выдающего дочь за северянина, — но если они, и правда, просили помощи… Ладно, не будем об этом. Не сейчас.
Эритрея и Фирнен — совсем разные королевства и совсем разные у них короли. Хрон имел сильного сына, свою гордость, готового мечом укреплять правление. Однако не только поэтому власть его ни в коем случае не могли оспорить. Политика на Севере была иной. Монарх думал о народе, а не просто набивал казну на различного рода причуды знати, и не жил так, словно ничего не происходит за стенами замка. Поэтому и северяне так отличались от надменных южан.
Элеманх имел трёх дочерей и привычки роскошной жизни, игнорируя все прочие проблемы. В своё правление он знал лишь войну, однако и в ней не преуспел. Его заботило лишь то, как повыгоднее выдать дочерей замуж, чтобы и дальше жить, не нуждаясь за счёт богатых зятьёв. Постепенно в королевстве росло недовольство. Его оплотом стала Ровена, довольно большое графство на востоке.
ebooksa