Даже если ты уйдешь

Мехрибан ликовала, что окончательно добилась своего: девочка умная, гордая и после ее рассказа показала весь спектр нужных эмоций.

— Вот видишь, — усмехнулась она. — И эту женщину ты хотел привести в мой дом?! Она не уважает твою мать и говорит с ней сквозь зубы.

— Я предложила вам чай, — повернув голову и посмотрев на Мехрибан исподлобья, чуть не прорычала она.

— Нет, ты посмотри, Муслим!

— Ана! — пресек он родную мать. — Иди на улицу, я вызову тебе такси и посажу в машину.

— Ты как с матерью разговариваешь? — возмутилась она. — И ради кого?

— Ана! — он прожег ее гневным взглядом, от которого, казалось всё здесь воспламенится. — Я прошу тебя, иди на улицу. Я подойду.

Эсми не выдержала, подошла к шкафу у входной двери, открыла створки и вытащила полушубок, в котором пришла гостья. Она кинула его в руки Муслима и молча ушла на кухню. Вцепившись в края столешницы, она тихо глотала слёзы, слушая, как Мехрибан ворчит, а Муслим рычит. Через несколько секунд дверь захлопнулась и Эсми медленно осела на пол, прижавшись к холодной дверце кухонного гарнитура. Не в силах ухватиться за какую-нибудь одну мысль, она думала обо всём: о рухнувших надеждах, о диагнозе, о вечной борьбе и несправедливости. Ей было жалко себя. Но в то же время она себя ненавидела. Наконец, в голове всплыло давнее, размытое воспоминание. Женщина из прошлого, мираж, призрак. Мама ее двоюродных братьев Анвара и Равиля. Первая жена дяди Дильшата. Она ведь тоже умерла от рака груди в начале 90-х. Как рассказывала мама, обнаружили поздно. когда уже по телу пошли метастазы. Как-то однажды Анвар сказал, что в последний раз видел маму, когда на ней был платок, щеки впалые, глаза на выкате. Такой и запомнил. А для Равиля она наоборот осталась такой, какой была до болезни: красивой, доброй, улыбающейся. Интересно, подумала она, какой ее запомнят Руфат и Ситора?

А потом Эсми снова вернулась мыслями к Муслиму и его нареченной. Вспомнила лицо мужчины, когда он только вошел. Зацепилась за это и кадры посыпались. Их знакомство, первое свидание, первый поцелуй, первый раз в его квартире. Эсми была безумно влюблена, а он? Она ведь думала, что да. Она это чувствовала. А теперь выходит, он женится на другой.

И вдруг Эсмигюль подумала: “Может, это самое правильное. Хорошо, что у него невеста. Так я смогу с ним расстаться, и он никогда не увидит, какой я скоро стану”.

Снова хлопок в прихожей. Тяжелые шаги и зов — он вернулся и искал ее. Эсми ничего не ответила, когда мужчина выкрикнул ее имя, просто сидела на полу и смотрела в одну точку. Муслим вошел на кухню, а она даже не взглянула. Руки безжизненно лежали на коленях, слезы высохли, но глаза всё также щипало.

— Почему не уехал с мамой? — спросила она, рассматривая зеленые цветочки на тюле.

— Посадил ее на такси, — Муслим опустился на колени рядом с ней и протянул руку, чтобы дотронуться до ее лица. Но она повернула голову в другую сторону. — Давай поговорим.

— Давай.

— Все, что сказала моя мама о какой-то там девушке — неправда. Ее фантазия, — он будто выплевывал слова один за другим. — Да, мы познакомились в Баку, она дочь соседей моего дяди. Мама отчего-то решила, что она мне понравилась, но это не так.

— Хочешь сказать, ее не засватали?

— Нет. Она приехала из Баку и сказала, что надо. Но я отказался.

— Почему?

— Потому что тебя люблю. Потому что хочу с тобой быть, хочу, чтобы мы поженились. Никто, кроме тебя, мне не нужен.

Шмыгнув, Эсми притянула ноги к себе и обхватила их. Муслим ждал ответа, но Эсмигюль только кусала губы и думала о том, как с ним попрощаться навсегда. Она верила ему. Каждому слову. И тоже его очень любила. Поэтому решила отпустить только, чтобы не стать для него обузой.