– Мы с ней чуть не убили друг друга из-за этой чертовой кофемашины, – напомнил я.
– Да, но вы действительно в тот момент выглядели как муж и жена.
– Ань, – я накрыл ладонями ее руки, держащие бумажный стаканчик. – Мы с Лаймой познакомились еще детьми. Потом тренировались каждый день на протяжении многих лет. Разумеется, мы с ней научились друг друга понимать.
– Но ведь вы не общались – сколько там? – два года? И до сих пор этих навыков не растеряли.
Аня была права. Я понял, что наша с Лаймой связь не оборвалась, как только вошел в танцкласс во время ее занятия.
И мне вдруг захотелось прийти снова, снова испытать то ощущение, когда она обернулась и сначала чуть рассеянно, а потом радостно посмотрела на меня. Казалось, на миг я почувствовал себя в танце – стоя неподвижно, я танцевал. Это было поразительно, потому что иногда бывает по-другому: я двигаюсь с партнершей под музыку, но не танцую. Все вокруг уверены, что это танец, ведь есть мы, есть наши костюмы, музыка, определенная последовательность движений, – но я же знаю, что такое настоящий танец. И понимаю, чем он отличается от…
Аня вдруг перестала рассматривать что-то у меня за спиной – видимо, удивившись молчанию, – и посмотрела мне прямо в глаза. Я даже растерялся.
– У нас с тобой так не получается, – сказала она. – Мои мысли ты читать не умеешь.
– Я ничьи не умею, – отозвался я, снова чувствуя, что не убедителен. – Мы с тобой знакомы меньше, только год…
– Но ведь мы решили пожениться, Даня! Зачем мы это делаем, если мало знакомы?
– Я не сказал мало, я сказал меньше.
– Да, но этого не хватает для того, чтобы мы понимали друг друга так же, как вы с Лаймой.
– Для этого у нас впереди целая жизнь. – Я коснулся ее холодной от мороза щеки. – Мы всему научимся. Только, чтобы научиться, надо разговаривать, понимаешь? Ты можешь прочитать любой шифр, если тебе заранее дали к нему ключи.
– Мы и так разговариваем, – возразила Аня.
А я мысленно смирился с поражением. Как же ей объяснить…
– Чтобы научиться читать мысли, сначала нужно эти мысли друг другу рассказывать.
– А Лайма что, рассказывала тебе все, о чем думает? – недоверчиво посмотрела на меня Аня.
– Еще как!
И не только то, что думает.
Мы с Лаймой срослись настолько, что я даже знал, когда у нее менструация. В первые дни у нее так сильно болел живот, что она пила горстями обезболивающее, а если это не помогало – уходила с тренировки. А я всегда ее провожал, боясь, как бы она не упала где-нибудь по дороге.
ebooksa