– Конечно.
– Хорошо, – сказала я, снова начав расхаживать по комнате. Мне всегда было неловко извиняться, в основном потому, что я ненавидела признавать свою неправоту. И чем дольше я разговаривала по телефону с Заком, тем более тяжелым становилось молчание между нами.
– Что ж, мне пора идти. Но увидимся в воскресенье.
– Увидимся в воскресенье.
Как только эти слова слетели с его губ, связь прервалась.
Часть меня страдала, словно я совершила ошибку, но, признаюсь, это была та часть меня, которая все еще верила в любовь. Маленькая, слабая, избитая и в синяках, но она существовала. И ей стало грустно из-за того, что я отшила такого сексуального, забавного, потрясающего парня.
Однако новая часть меня радовалась и испытывала облегчение. Теперь, когда у нас с Заком установилась дружба, и когда я знала, что он больше не будет выкидывать никаких фокусов, чтобы попытаться назначить мне еще одно свидание, я могла сосредоточиться на первоначальном плане.
От этого мне стало легче дышать. Облегчение от того, что я снова контролирую себя, подействовало на меня, как доза чего-то запретного. Чувство контроля являлось моим личным наркотиком – и я нуждалась в нем, чтобы выжить.
Я открыла приложение для знакомств и принялась просматривать сообщения, пока не нашла то, которое выглядело многообещающим. И как только я назначила дату следующей домашней игры, похмелье как рукой сняло.
Я вновь контролировала ситуацию, план работал, и все снова казалось правильным.
Сняв нижнее белье и футболку, я набрала горячую ванну, погрузилась в воду и позволила ей успокоить мои ноющие мышцы. Я понимала, что Зак по-прежнему расстроен, и у него имелись на то все основания. Но сегодняшний вечер стал отправной точкой для нас обоих. Мы оба продолжим двигаться вперед, зная, каково наше положение по отношению друг к другу, и можем, наконец, прекратить играть во все эти игры.
На самом деле, чем больше я думала об этом, тем больше была уверена, что приняла верное решение. Теперь мы с Заком друзья. Он отличный парень, и нам очень весело вместе. Возможно, однажды мы оглянемся назад и посмеемся.
Я улыбнулась, закрыв глаза и погружаясь под воду.
Все вернулось на круги своя.
– Что случилось, милый? – спросила мама за ужином в субботу вечером. В ее глазах блестела грусть, когда она наблюдала, как я размазываю по тарелке еще один кусочек лазаньи. – Ты любишь лазанью. Это твое любимое блюдо.
– Наверное, он обиделся, что я отказал ему в просьбе поработать сегодня вечером, – вмешался Док.
Мама ахнула, как будто я лично оскорбил ее.
– Ты бы не пропустил семейный ужин. Почему ты хотел выйти на работу сегодня?
Я вздохнул, кладя вилку на тарелку и откидываясь на спинку стула.
– Просто у меня слишком много разных мыслей в голове, мам. Подумал, работа поможет справиться с этим.