Потерявшийся

Ещё метров триста, и мы свернули в примыкающее слева ущелье с совсем уж крутыми склонами. И уткнулись… в сложенную из камней стену, похожую на ту, что я уже видел на Большом острове. Только проём в ней, когда-то оснащённый дверцей, всё ещё существовал. Видимо, исключительно из-за того, что здесь намного меньше трясёт, в отличие от склонов вулкана Бланка.

* * *

— Археологов нам вряд ли дадут, — пробарабанив пальцами по столешнице какой-то одному ему известный мотивчик, поделился раздумьями Шаров. — У начальства жуткий восторг от технических решений, которые удалось почерпнуть из конструкции беспилотника, ему новые технологии подавай, а не поросший мхом старинный храм. То, что вы подробнейшим образом сняли эту стенку с надписями «старых людей», конечно, здорово. Но я проконсультировался с нашими лингвистами, и они уверены в том, что расшифровать её практически невозможно, не зная ни звукового строя, ни хотя бы значения пары-тройки слов. Сколько ни гоняй компьютеры.

Припомнил: какая-то подобная стенка имелась и в храме на Большом острове. Но следы каменных орудий труда на ней я воспринял как просто грубую обработку. Только тогда я не знал, что рыжеволосые охотились не только за самими «старыми людьми», но и за их «творческим наследием». Почему? А хрен его знает. Но Мол подозревает, что когда-то эти народы жили бок о бок, и с тех пор между ними укоренилась вражда.

— Но ведь как-то же расшифровали язык майя!

— А сколько надписей на забытых языках всё ещё не расшифровано? — парировал моё возражение наш наиглавнейший на Базе начальник. — Нет, пока всё это «говно мамонта» только в архивы, до лучших времён, когда будет принято окончательное решение о полноценной колонизации ТемУра. Если «эффективные менеджеры» решат, что овчинка стоит выделки. Я, заметьте, не об исследовании древностей говорю, а о самой колонизации.

— Надеюсь, не потребует срочно выполнить план по валу добычи золота с той самой речушки?

Ну, да. Сильно наглеть я не стал, накидав в карман примерно с кило «презренного металла». Пусть Мол мне, спасителю его внучки, не сказал ни слова, но совесть тоже надо иметь. Ведь это, по сути, его личный «золотоносный участок», и влезать на него — значит, грабить деда.

— Это не так уж и сложно. Всё равно тот гел нам его перетаскает со временем. Вы, главное, упирайте на то, что не стОит конфликтовать с туземцами, вторгаясь на территорию, прилегающую к их святилищу. Вы же знаете начальственную логику: сегодня мы отправили тонну металла, «собрав сливки», а завтра только сто кило. И тут же возникнет недовольство: чего это вы вдруг ленитесь? Берите лопату побольше, копайте яму поглубже, но чтобы послезавтра — не тонну, а полторы добыли. Иначе последуют оргвыводы.

Есть такая буква! Отец, работавший в оборонке, рассказывал, как им регулярно резали расценки из-за того, что кто-то начинал «слишком много» зарабатывать. Пусть для этого едва ли не каждый день, особенно во время срочной сдачи приборов, приходилось по два-четыре часа перерабатывать время смены. Общественный строй давно уже поменялся, а подход к исполнителям остался тот же самый.

До отбытия на Землю успел повстречаться и со своим прошлогодним приятелем, варом Элмаком, теперь уже командующим караккой, сопровождавшей ласских купцов. Ясное дело, при посредничестве Волкова, снова вызванного с Земли и активно «передающего знания юной поросли» лингвистов. Звал вар меня к себе в гости, как только наш первый корабль отправится за океан.

Может быть. А может и не быть: я человек военный, куда пошлют, туда и отправлюсь. И хрен его знает, как распорядится начальство: может, решит, что нам важнее выйти на ласские власти, используя мои дружеские отношения с Элмаком. А может, запрёт меня на веки вечные (минимум — до того момента, когда я решу расторгнуть контракт) в здешней «Африке», поскольку я, видите ли, наилучший знаток целых трёх родственных языков. Хрен его знает. Мне же ещё перед Центром ответ держать за ту херню, что я с прошлой осени натворил. «Херню в хорошем смысле этого слова», как любит говорить Волков.

Пообщался с Элмаком, попрощался с Соней, забежал к Ваву, чтобы передать ей привет от дедушки. Сдал оружие. А потом — голубая вспышка, и я вместе с ещё парой человек торчу на бетонной площадке огромного ангара, выстроенного где-то в бескрайних оренбургских степях.

Если вы являетесь приверженцем народной мудрости «хуже нет, чем ждать и догонять», то выбросьте её на помойку. Или, на крайней случай, добавьте в перечень худших ситуаций пункт «отвечать на вопросы начальства». Ну, час можно выдержать. Ну, два. Ну, полную рабочую смену. Это при ангельском терпении. А потом начинает бесить. Причём, конкретно бесить, когда бл*дские психологи по третьему-четвёртому кругу начинают задавать «наводящие вопросы» на какую-нибудь особо заинтересовавшую их тему, даже не скрывая того, что тестируют твоё психологическое состояние и пригодность к дальнейшей службе «в особых условиях». И пытаются «проверить достоверность информации, представляющей особую важность для судьбы Проекта».

Я вам, сцуко, такой инопланетный артефакт, предоставил, что ваши же спецы повизгивают от восторга, просвечивая (пока только просвечивая) мини-реактор разными лучами, и разобрав по винтику электродвигатель, вращавший его пропеллер. Мельком слышал, что выпуск таких моторчиков значительно повысит либо дальность существующих БПЛА, либо их полезную нагрузку. Ну, и материалы обшивки очень интересны для авиационной промышленности. Вам этого мало? Ну, извините: установить личный контакт с «другими инопланетянами» и «скоммуниздить» у них ещё что-нибудь у меня возможности не было. Пока не было. Но если живым с этих «бесед» вырвусь, то непременно попрошусь. Куда угодно, лишь бы подальше от вас, мозго… клюев!

Людка, в отличие от Гринберг, «исчезла с радаров» сотрудников Центра. Поменяла фамилию, поселилась в какой-то тихой глуши и не отсвечивает. А поскольку при увольнении категорически запретила давать кому-либо из прежних знакомых свои координаты, то и мне отказали в контакте с ней. Жаль, конечно. На возобновление прежних отношений я не претендую, но хотелось бы поблагодарить её за… Верность это или нет, я не знаю. Но что-то нас связывало, помимо постели, и мне не хочется, чтобы она, узнав, что я всё-таки выжил, чтоб не обижалась на меня. Может быть, когда и мне опостылеет инопланетная жизнь, добьюсь встречи с ней. Может быть.

Пока же передо мной всё яснее и яснее вырисовывается задача вырваться из лап этих… специалистов по провоцированию заворота мозгов и вернуться на ТемУр. Там, судя по увиденному мной на экране зомбоящика, намного проще и спокойнее, чем на «ридной матэньке моей Зэмле». Несмотря на риск нарваться на стрелу или копьё дикарей. Да и картинка того, что собой представляет Темпоральный Урод, складывается всё более и более любопытная.

А вы думаете, что я — тупорылый боевик, умеющий только нажимать на спусковой крючок? Хренушки вам! Гипотеза у меня уже более или менее сложилась. Не хватает лишь некоторых деталей, которые предстоит добыть в ближайшее время. Идея, конечно, совершенно безумная, достойная лучших фантастов, но иными способами я объяснить происходящее на планете не могу.

Кстати, про музыку. Добился ведь я и того, чтобы со мной поделились информацией по анализу статистики всех этих «закидонов» темпоральных потоков. Есть закономерности! Полностью ещё не расшифрованные, поскольку описываются взаимным наложением графиков с кучей периодов и амплитуд. Как мне объяснили, нужно лет двадцать наблюдений, чтобы выявить их все и подтвердить верность вычислений. А потом — хрен знает сколько лет, чтобы разобраться с тем, какие же факторы задают все эти периоды и амплитуды «эффекта Пересечина» (ну, приятно мне осознавать, что моей фамилией назвали научное явление!).

В общем, отправлялся я в заслуженный отпуск на брега славной реки Сплавная и не менее славного Лимана со смешанными чувствами. Во-первых, едва ли не в бешенстве от общения с единомирянами, во-вторых, с радостью, что они оставили меня в покое, а в-третьих, с надеждой на то, что без меня экспедиция к юго-восточному побережью «ТемУрской Африки» не отправится.

Фрагмент 17