Потерявшийся

Ох, уж мне эти любители маленьких победоносных войн! Ох, уж мне эти средневековые нравы!

В общем, вернувшись на ТемУр, я застал в Лимане небольшую эсесскую эскадру, доставившую на переговоры с «людьми света» моего знакомца, Адола. И не просто доставившую, но и по пути «заглянувшую в гости» к обитателям Камышового острова. «Граф», услышав от пассажиров и команды «Красавицы» о том, что мы потопили остававшиеся у рыжеволосых пиратов катамараны и сожгли верфи, на которых строились новые, решил «заработать авторитет» на том, что вырежет под корень всё это пиратское гнездо. Благая цель: избавить родную страну от ежегодных набегов, доставлявших много неприятностей как морской торговле, так и жителям прибрежных районов.

Цель-то благая. К тому же, уже практически достигнутая нашими руками. А вот способы её реализации нам, землянам из двадцать первого века, не очень понравилась. Не мудрствуя лукаво, Адол-оп прошёлся огнём и мечом не только по «столице» морских разбойников, но и всюду, где только с борта его «галер» замечали хоть какое-то шевеление в плавнях. Просто классический пример геноцида, исполненный в «лучших» традициях средневековых нравов — с вырезанием всех, включая женщин, детей и стариков.

Делалось это отнюдь не ради добычи: что можно взять, например, из тростниковых хижин дикарей, кормящихся с рыбной ловли где-нибудь на крошечном клочке земли посреди плавней? В «столице» рыжеволосых моряки и морские пехотинцы, конечно, поживились, если удавалось ворваться в ещё не горящую «хату» какого-нибудь капитана катамарана. Но главной целью набега «граф» определил не грабёж, а именно резню, убийства. Тем более, значительную часть добычи пираты тут же продавали соседям-кочевникам в обмен на скот и зерно.

Не знаю, чем он слушал купцов, плававших к нам, но часть награбленного он собирался сбагрить нам. Все эти окровавленные «пончо», бронзовые кинжалы, «топоры» и циновки из камышовых волокон. Когда я жил в Феодосии, наслушался «откровений» украинских олигархов: «если ты такой умный, то где твои заводы?». Адол, похоже, придерживался похожего принципа, только касательно титулов, а не активов.

Попытался он «качать права», требуя себе в качестве визави лицо, имеющее дворянский титул. Да тут ему очень быстро «постригли рога», которыми он пытался упереться в землю: не хочешь вести переговоры, мы ни тебя не задерживаем, ни твоих героев-головорезов. Горло Лимана находится вон там, так что попутного ветра вам в паруса. А не будет его — на вёслах дочапаете, не сломаетесь.

До моего прибытия переводил этот «обмен любезностями» Володя Кушнеров, наконец-то вернувшийся с соседнего континента. Он, конечно, профессионал, но языки гелов, гелонов и гелоров отличаются довольно сильно, и наш лингвист быстренько сбагрил это неблагодарное занятие на меня.

Пожалуй, Адол кочевряжился бы долго, если бы не столпотворение купеческих судов на внешнем рейде близ «караван-сарая». Помимо ласов, ракуим и «первой ласточки» с Северного континента, приплыло два кораблика из столицы Эсеса. И эта торговая орда вообще не оставила «графу» никаких шансов сбагрить награбленное у грабителей. И понтов у заокеанских визитёров было куда меньше, чем у «губернатора города Маси». Так что пришлось тому проглотить все эти дворянские заскоки и согласиться даже на моё посредничество в разговоре с Шаровым.

Ага! Именно с ним, поскольку разговор, как выразился «граф», «будет очень важным».

Иван Максимович, которому доложили о закидонах гостя, конечно, очень не хотел с ним встречаться, но уделить «протокольные» пятнадцать минут дал согласие. В здании штаба Базы, куда Адола всё-таки впустили, «проявив уважение к его высокому социальному статусу».

Как оказалось, этот самодур очень хорошо запомнил разговор со мной и хотел купить у нас пушки. Мощные, чтобы с крепостной стены стреляли дальше, чем корабельные орудия марентских пиратов.

Что ж, в этом он не оригинален. Такие же просьбы — дать мощную артиллерию — уже звучали и от ласов, и от ракуим, и от правителей государств на соседнем континенте. Желательно — автоматическую, стреляющую начинёнными взрывчаткой снарядами. Вот только на любое нарезное оружие с унитарными выстрелами и патронами мы изначально наложили табу. Так что пришлось Адол-опу довольствоваться красиво изготовленными репликами кремнёвых пистолетов с инструкциями в виде комиксов. Для себя и для «короля» Эсеса. Что же касается пушек…

— Это будет очень дорого стоить, — срезал его хотелки подполковник.

Ответ гостя можно было перевести на русский как «не дороже денег».

Пообещав подумать, Шаров отправил меня «провести экскурсию» по Базе для визитёра, после чего я должен был вернуться «на консультацию».

— Насколько я помню из вашего рассказа, ущерб от набега марентцев для Маси оказался довольно существенным?

Довольно. Скорее всего, не случись этого набега, из города прибыла бы не скромная «делегация» на паях, а пара корабликов. Ну и, кроме того, марентцы мешают ещё и другим купцам, включая тех, что плывут с западного континента. Не зря же ласы и ракуим выделили на охрану купеческих посудин не самые слабые боевые корабли. Кроме того, что-то мне подсказывает, что этим более развитым странам скоро очень захочется заняться колонизацией «недоразвитых окраин Ойкумены», и Эсес для этой цели подходит как нельзя лучше: небольшое государство, сильно отставшее от них в военно-техническом плане.

Рвение Адола я вполне понимаю: ему нужно «зарабатывать баллы» авторитета среди знати государства. С королями ведь всевозможные «апоплексические удары табакеркой в висок» случаются во всех странах и мирах, а после того, как он обеспечит безопасность города, которым ему поручили временно командовать, вполне вероятно, что следующим правителем могут выбрать и его. В надежде на то, что он сумеет обеспечить защиту от внешних врагов всего Эсеса.

— Товарищ полковник, а что-либо полезного было в той корзине камешков, что я привёз с собой?

— Было. Следы меди, никеля, цинка, серебра. Нужно, конечно, серьёзное геологическое обследование притоков той речушки. Может быть, овчинка и будет стоить выделки, если удастся договориться о создании рудника и перерабатывающего комплекса там, где есть залежи, пригодные для промышленной добычи и переработки.