– Не расслабляться! – из последних сил крикнул Березин, восторженно оглядывая теснящих друг друга товарищей, надеющихся ещё пару секунд посмотреть на столь долгожданный пейзаж. – Спускаемся! Всем связаться в одну цепь! Держитесь друг за друга, нам нельзя теряться! Соберите всё, что у вас осталось, и будьте внимательны! Мы почти у цели!
Сквозь толпу принялись передавать немногие сохранённые верёвки, обвязывать их вокруг поясов и цеплять между собой, формируя единую длинную связку.
– Мы дошли, малышка! – заикаясь, прошептал Николай, крепче прижимая к себе слабо дышащую Элли и туго обматывая полипропиленовый шнур вокруг уже свободно болтающегося ремня.
Путешественники двинулись по плавному спуску и через несколько сотен метров нырнули в вяло текущий поток людей. Тут были все: высокие и низкие; азиаты и европейцы; арабы и темнокожие; укутанные в рваные лохмотья, еле плетущиеся бородачи; одетые в современные кофты и джинсы семьи; огромные держащиеся друг за друга толпы; одиночки с младенцами на руках и даже какая-то крикливая дама, ведущая на привязи двух ленивых ослов. Спустя сорок минут шатания по рыхлой грязи, щебёнке и многолетнему асфальту Николай с товарищами наконец добрались до армейских пропускных пунктов.
Впереди виднелись военные. Не слишком усердно обыскивая подходящих беженцев и отбирая лишь оружие, они предпочитали уделять основное внимание тщательной проверке дозиметрами. Тут и там раздавались периодические выстрелы, судя по всему – в воздух, дабы угомонить пытающуюся наседать толпу. А временами после громких свистков, мимо, расталкивая толпу, проносились вооружённые люди, пресекая зарождающиеся в давке драки.
Когда связанная колонна наконец достигла проходной, Березин первым подошёл к дежурившим пограничникам. Небрежно обыскав карманы, рот, рюкзак и шиворот, по парню прошлись счётчиком Гейгера и, развязно толкнув в плечо, пропустили за кордон. Следом на другую сторону перебрались Лена, несколько семей, Ерохины и Ната с Любой. У Айрата и Пети отобрали два последних, тщательно сберегаемых автомата, а у всё же оставшегося с группой Кирилла неожиданно нашли спрятанный за поясом нож. По-видимому, украденный у убитого угонщика. Почти вся группа уже преодолела блокпост и держалась далеко впереди, до предела натягивая единую надоедливую верёвку. Замыкающая четвёрка последней направилась к военным, как вдруг один из солдат остановил Николая и отрицательно покачал головой, переглядываясь с нахмурившимися сослуживцами. Василий и Даша также замерли, непонимающе глядя на заминку. Солдат же, переговорив с товарищами на своём языке, указал на Элли и вновь отрицательно покачал головой.
– Что? – нахмурился Николай, еле удерживаясь на ногах и фокусируя плывущий взгляд.
Ответом послужили несколько невнятных иностранных предложений и взмах руки, указывающий на висящую у забора табличку с иероглифами.
– Я не понимаю, – промямлил мужчина и чуть не рухнул, успев ухватиться за плечо Василия. Вмешалась Даша, заговорив то ли на китайском, то ли на каком-то другом азиатском языке. Недовольный солдат принялся ожесточённо жестикулировать, срываться на крик и грубо отодвинул загородившую Николая женщину.
– Руки убрал! – крикнул Василий, толкая военного в грудь, но тут же получил прикладом под дых. Бросившаяся на помощь супруга помогла ему сохранить равновесие, но вот потерявший опору Николай осел на землю, уже в полуобморочном состоянии ещё крепче прижимая к себе дрожащую собаку.
– Коля… – Даша оглядела товарища и его спящего питомца и, прикрыв глаза, слабо затряслась.
Утвердившийся в своих предположениях Василий обречённо выдохнул и поднял взгляд к небу:
– Он говорит, что Элли нельзя внутрь.
– Что?! – Николай распахнул полные отчаяния глаза. – Нет! Нет! Нет, так нельзя! Скажи ему, что она здорова! Мы не заражены, пусть проверит! Она уже даже почти поправилась, просто устала!
Женщина повернулась и вновь обратилась к раздражённому военному, с заиканиями объясняя положение дел. В ответ донеслось лишь ворчливое бурчание, повторное указание на висящий плакат и та же фраза, что и прежде. Остальная, уже преодолевшая блокпост группа теперь беспокойно столпилась за стеной. Некоторые пытались вернуться, к застрявшим товарищам, но были резко остановлены вскинутым оружием: проход осуществлялся только в одну сторону.
– Коля, они говорят, что ни с какими животными нельзя. Даже если нет радиации – они могут переносить болезни, а времени проверять каждого нет. На эвакуацию открыта дорога всем, но нельзя брать оружие, заражённые предметы и… Зверей.
– Дай я сам! – Николай, напрочь забыв про боль и усталость, встал с колен и с мольбой заглянул в глаза солдата, лепеча что-то на смеси русского, английского и подсказываемых Дашей иностранных слов. Явно утомленный всей этой ситуацией боец не выдержал, вновь крикнул что-то угрожающее, с силой толкнул Николая в плечо и вскинул винтовку, направляя дуло на сопящую Элли.
– Не надо! – возопил хозяин собаки и развернулся спиной, заслоняя питомца телом. – Не надо! Мы уйдём! Уйдём! Только не стреляй!
Кинувшаяся передавать сказанное Даша сложила руки в знаке мольбы – солдат буркнул что-то и опустил оружие, а после махнул куда-то вбок. Путешественники повернули головы. На обочине, в канаве, куда указывал боец, были свалены десятки мёртвых животных: от скота и вьючных наподобие лошадей, ослов, коров и коз, до домашних питомцев вроде собак и котов. Военный продолжил сердито бормотать, недовольно размахивая руками.
– Он говорит, что по протоколу должен был застрелить её, как только увидел. И что делает нам одолжение, – опустив взгляд в землю, пересказала Даша.
ebooksa