По ходу разговора судья все записывал на листке бумаги. Ее последние слова он оставил без внимания и какое-то время сидел совершенно неподвижно. Потом начал быстро что-то писать на чистом листе, то и дело сверяясь с предварительными записями. Минут через пять он вслух зачитал все факты, изложенные Элеонорой и облеченные им в стройную и юридически правильную форму. Попутно уточнив пару мелких деталей, он зачитал ей окончательный вариант ее заявления и попросил его подписать. Она взяла перо, но рука ее в нерешительности застыла над бумагой:
– Это не будет предано огласке?
– Нет, я позабочусь о том, чтобы никто, кроме министра внутренних дел, не прочел бумагу.
– Благодарю. Я не решилась бы сделать признание, если бы все не зашло слишком далеко.
– Таких, как Диксон, еще поискать, – вполголоса произнес судья, запечатывая конверт с ее заявлением.
– И не найдешь, – подтвердила Элеонора. – Я не знаю, кто еще способен на такую преданность.
Обоим одновременно пришло в голову, что в ее словах можно усмотреть намек на известный им пример недостаточной преданности. Они невольно переглянулись. После неловкой паузы первым нашелся судья:
– Элеонора!.. Надеюсь, мы друзья?
– Да. Друзья, – тихо и очень печально согласилась она.
Ему тоже отчего-то стало грустно, и, чтобы ничем не выдать своего чувства, не до конца понятного ему самому, он завел светский разговор:
– Где вы живете теперь?
– В Ист-Честере.
– Но вы бываете в Лондоне? Непременно дайте нам знать… когда надумаете приехать. Леди Корбет захочет посетить вас. Честно говоря, не понимаю, зачем откладывать. Я хоть сегодня привезу ее к вам. Что скажете?
– Спасибо. Я немедленно возвращаюсь в Хеллингфорд. То есть сразу, как только получу от вас помилование для Диксона.
Он чуть заметно улыбнулся ее наивности:
– Помилование направляется шерифу, который следит за исполнением приговора. Но, заверяю вас, оно будет направлено безотлагательно. Считайте, что шериф уже получил его.
– Покорно благодарю, – сказала Элеонора, вставая.
– Ну хотя бы позавтракайте! Если вы не в настроении знакомиться с леди Корбет, вам подадут завтрак прямо сюда, в кабинет. Вы ведь еще не ели?
– Нет, спасибо, это лишнее. Вы очень добры, и я рада была повидаться с вами. Впрочем, есть еще кое-что… – сказала она, запнувшись и слегка покраснев. – Записка, которую нашли у отца под подушкой после его смерти, – она адресована вам. Многое в ней касается вещей, навсегда оставшихся в прошлом, но мне хотелось бы, чтобы вы по возможности вспоминали его добрым словом… Поэтому я… Если вы согласитесь прочесть ее…
Судья взял у нее письмо и не без волнения прочел.