– Детка, ну она же нам поможет.
– Ты должен был сначала спросить у меня.
– Пожалуйста, успокойся. Я не знал, что тебя это так заденет.
– Правда? То есть ты не в курсе, что такое секрет?
Он какое‐то время помолчал.
– Давай поговорим, когда я вернусь домой.
Элинор с такой силой грохнула трубкой, что телефон упал на пол. Дрожа от гнева, она принялась выдирать из волос бигуди, царапая ногтями кожу головы. Как можно доверять Роуз? Она не была уверена, что Роуз можно доверять. Она ведь хотела аннулировать их брак! Кому еще скажет Роуз – матери Греты? Если Уильям рассказал ей об усыновлении, то, может, и о первом выкидыше в Огайо тоже?
Элинор слишком разозлилась, чтобы звонить матери или работать над заданиями по курсу древних цивилизаций, как планировала. Ей хотелось свежего воздуха и солнца на коже, но она уже боялась на кого‐нибудь наткнуться. Жирок беременности на ее лице и животе таял, как жир на горячей сковородке. Дело того не стоило. Вместо этого она открыла стоявшую на другом конце кабинета коробку с пластинками, которые миссис Портер прислала на прошлой неделе. Музыка всегда успокаивала Элинор, так что она села на пол, скрестив ноги, и стала по очереди ставить пластинки, записывая происхождение мелодий и используемые инструменты, пока ее гнев немного не отступил.
Стоило ей погрузиться в транс, день прошел быстро. Только глянув на часы, Элинор поняла, что уже почти обед. Через несколько минут задняя дверь заскрипела. Уильям вернулся пораньше и принес коробку с логотипом ее любимой кондитерской на Т-стрит.
– Пришел на переговоры с белым флагом, – заявил он, держа коробку перед собой, с улыбкой, которую Элинор обычно считала неотразимой, но не сегодня.
– Уильям, я думала, что все ясно сказала. Что я не хочу, чтобы кто‐нибудь об этом знал.
– Детка, я не думал, что ты имеешь в виду мою мать.
– Именно твою мать я и имела в виду. Я же тебе говорила, какие ощущения у меня вызывают она и ее подруги. Надо было сначала спросить меня. – Она уперла руки в бока.
– Слушай, Элли, я этого хочу не меньше тебя, и моя мать тоже. Обещаю, она не только сохранит наш секрет, но и поможет нам все провернуть. Она нам нужна.
– Это касается нас, Уильям. А не меня, тебя и твоей матери.
Элинор протянула ему расписание, которое составила для нее Роуз, включая диаграммы того, насколько большим ее живот должен быть для каждого выхода на публику.
Уильям усмехнулся.
– Да уж, она все учитывает. – Он положил листок и обнял Элинор за талию. – Мама хочет как лучше, и она сделает так, чтобы все прошло безупречно. Это я тебе обещаю. Я ведь ее всю жизнь знаю.
Элинор вздохнула.
– Мы возьмем в дом малыша и будем его любить. Остальное неважно. – Он поцеловал ее в губы, а потом подергал за нижнюю губу, пока она не сдалась.