Элинор стояла у раковины, вытирая последнюю тарелку, оставшуюся после завтрака, и думала про свою мать. Они не разговаривали уже три недели, дольше откладывать было нельзя. Элинор твердо решила держать усыновление в секрете, но соврать матери про ребенка будет нелегко. Она напомнила себе, что это мать учила ее, как важно все держать в секрете, чтобы начать жизнь сначала. Ну и потом, тут хотя бы это их общий с Уильямом секрет.
Она поставила последнюю тарелку в шкафчик, внутренне готовясь набрать номер матери, и тут услышала, как захлопывается дверь машины. Выглянув из окна, Элинор увидела, как по подъездной дорожке идет Роуз Прайд. Не успела она взять себя в руки, как Роуз уже постучалась в окошко их задней двери.
– Доброе утро, я вас сегодня не ждала, – сказала Элинор в качестве приветствия, но Роуз, проигнорировав условности, прошла мимо нее в кухню.
В одной наманикюренной руке у Роуз была сумка-шопер, а в другой папка с бумагами. Судя по жакету-пеплуму и юбке в тон, у нее сегодня были какие‐то дела, и Элинор почувствовала, что выглядит неказисто в невнятном халате и без лифчика. Да и волосы у нее до сих пор были накручены на бигуди и убраны под тюрбан.
– Уильям уже ушел в больницу, – сказала она, надеясь, что Роуз не задержится надолго. Чайник вскипел, и она планировала поболтать с матерью за лавандовым чаем, а потом прочесть несколько глав о древних цивилизациях для курса истории.
Если Роуз и поняла, что Элинор пытается от нее избавиться, то никак не отреагировала, а поставила сумку на кухонный стол и раскрыла папку, разложив листы бумаги с диаграммами и датами.
– Так, чтобы у нас все получилось, с этого момента каждое твое движение нужно делать с умом.
– Что, простите? – изумилась Элинор. О чем это Роуз? Не могла же она иметь в виду…
– Раз ребенок должен появиться в январе, давай отсчитывать назад от этой даты.
– Уильям вам сказал?
– Конечно. Без меня вы бы не справились. – Она многозначительно посмотрела на Элинор. – Я немедленно взялась за дело. Слава богу, тебя смотрел доктор Эйвери, а наши с ним семьи дружат уже три поколения.
Она достала из сумки очки для чтения.
– Да, и очень сочувствую вашей потере. Мой Уильям был вне себя от горя. Потому‐то я и взялась за дело.
Элинор лишилась дара речи.
– Но, как обычно говорила моя мать, когда жизнь дает тебе лимоны, лучше учиться жонглировать. Именно так и поступают Прайды. Сейчас я тебе все объясню. – Она жестом пригласила Элинор сесть за кухонный стол.
Она прямо сказала Уильяму, что хочет, чтобы про усыновление никто не знал, а он все рассказал матери. А Элинор‐то думала, что они вдвоем против целого мира.
– Доктор Эйвери уверил меня, что никто из его сотрудников никому ни слова не скажет о твоем печальном пребывании в больнице. Так что у нас появляются все возможности для осуществления плана.
– Плана? – Элинор поджала пальцы ног в тапочках.
Роуз через стол пододвинула к Элинор листы бумаги, та взяла их и прочитала. Роуз составила для нее календарь выходов в свет.
– Если ребенок родится в январе, думаю, после первого октября лучше тебе нигде не показываться.