Жарочная группа отправлялась в руки женской части семьи: мои, мамины и бабушкины. Мы их чистили по своему усмотрению, варили, жарили, мариновали…
Дедушке есть грибы было нельзя. Но зато перед ним открывалось бескрайнее поле для священнодействия над потенциально засушенными дарами леса. Манипуляции свои с грибами он громогласно комментировал:
– Вот смотрите, как надо ножки чистить: ювелирным движением я счищаю тончайший слой. Надо внимательно смотреть, нет ли ходов. Если есть ходы червяков – выкидываем эту часть гриба безжалостно! Резать надо на ровные некрупные кусочки.
Дальше наставал следующий, не менее волнительный, момент. Дедушка продевал белую (цвет имел значение!) ниточку в остренькую иголочку и нанизывал на нее кусочки ранее разделанных им породистых грибов. Эти самодельные ожерелья, если погода была холодная, вешались на печку. В вёдро кусочки грибочков раскладывали на кальке, которой устилался металлический поднос. Его выставляли на солнце. За подносом дедушка неусыпно присматривал, как за непутевым сыном, внимательно следя за ходом солнца: грибы должны были оказаться на самом солнцепеке.
Жесткий и скукожившийся скудный улов дедушка складывал в заранее приготовленные бумажные мешочки из-под гречи. Он, конечно, придумал единицу измерения грибов: мерил их супами, объявляя:
– В этом мешочке три полноценных супа!
Дедушка грибы не ел, но нюхал их с удовольствием. Смотря на него, бабушка, как всегда, умилялась почти до слез: мол, какое мужество, какая выдержка!
С грибочками связана история, превратившаяся в семейную легенду, которую мы до сих пор любим вспоминать со смехом. Она гораздо больше похожа на подвиг, чем «грибное воздержание» и героическая сушка белых и красных не собственной радости во имя, а чужого удовольствия для.
Однажды ясным августовским днем дедушка отправился за грибами один. Ненадолго. В руках у него были тупой, как пробка, фруктовый ножик с пластмассовой ручкой и полиэтиленовый мешок с ручками. Возможно, грибы относились к нашей семье без пиетета, с одного взгляда замечая: перед ними дилетанты. Какой серьезный человек пойдет за грибами с мешком, а не с корзиной? Такой большой, которую так тяжело нести домой. Полная корзина прикрывается папоротником – чтобы встречные завистники не пялились. А то еще пристанут с расспросами: где там-де эти злачные грибные места? Сами ищите, бездельники и халявщики!
Несмотря на неосновательное отношение к сбору грибов, большая часть мешка в тот день оказалась заполнена. По пути домой дедушка чуть не стал жертвой жестокого грабителя. На лесной дорожке деду пришлось оглянуться – он услышал окрик (с каким-то ростовским акцентом):
– Отдай хрыбы!
Дедушка говорил, что с этим непристойным предложением к нему обратился «здоровенный жлоб».
И тут хрупкий, худенький дедушка, не ускоряя шага, больше не оборачиваясь, показал за спиной руку с ножиком. И, насвистывая, двинулся дальше.
Жлоб – уже чисто для проформы – добавил:
– Щас дохоню.
Дедушка темпа не увеличил. И добрел до дома, не лишившись сокровищ.
Фразу «отдай хрыбы!» у нас в семье произносят, говоря о чьей-то неудачной попытке обидеть кого-то из нас или о преувеличенном страхе перед кем-то пугающим. А ведь, если вдуматься, дедушка повел себя смело: не побоялся здоровенного амбала, с которым столкнулся в лесу нос к носу. И не отдал ему ни одной, даже самой тщедушной, сыроежки.
Изредка в дедушке все-таки просыпался мелкий хищник, готовый лично уничтожать живые существа в целях поедания их свежей плоти.
Дед рыбачил. Этим в России, стране охотников и рыболовов, никого не удивишь. Правда, времена немного поменялись. Сегодня часто хвастаются не столько добычей, сколько снастями и оружием.
А «в те времена укромные, теперь – почти былинные», когда на рыбалку ходил мой дед, гордились уловом. Но и снасти, конечно, играли роль.
ebooksa