– Ты всегда будешь представлять для меня угрозу! И тут он понял, что не может застрелить ее! Он не палач! Он – достопочтенный Остронюх Серебряк. Достойный и почтенный! А убить беспомощного противника – и недостойно, и непочтенно! Нет, он попробует спуститься с перевала вместе с ней, хотя наверняка по дороге она попытается убить его и сбежать. Но ничего другого не остается!
Нюх сделал шаг к Свелтлане:
– Мне придется связать тебя…
Громкий щелчок – и его левую заднюю лапу пронзила ужасная боль! Перед глазами заплясали яркие огоньки, а мозг словно взорвался. Нюх ничком упал в снег. Тут же к нему подскочила Свелтлана, выхватила из его лапы пистолет и бросила вниз, в пропасть.
Сначала от острой боли Нюх ничего не мог сообразить. Наконец, с огромным трудом приподнявшись, он заставил себя осмыслить случившееся и взглянул на свою лапу. Увидев, что именно защелкнулось на его лапе и раздробило кость, Нюх пришел в неописуемый ужас. Как она могла применить такое варварское приспособление? Все животные давно поклялись не применять его ни к одному живому существу на свете! Самое грязное и отвратительное изобретение человека, и если звери до сих пор не любят людей, то это именно из-за этого устройства.
– Капкан! – чувствуя его холодные челюсти, простонал он. – Не могу поверить…
Острая боль вновь пронзила его, и он упал в снег. В душу проник страх. Если она оставит его здесь, с этим металлическим чудовищем на лапе, смерть его будет долгой и мучительной. Самая худшая смерть для зверя! Дикий зверь, угодив в капкан, перегрызает себе лапу, чтобы не лежать и ждать неминуемой смерти. Капкан хуже ружья. Хуже змеиного укуса!
– Не могу поверить, что ты пала так низко!
– Ну, между нами есть кое-какая разница, правда?
– Не говорю тебе про «Декларацию прав зверей», но даже… даже презренный Тамурлан-Тимяу, один из самых жестоких деспотов на свете, запретил использовать это ужасное приспособление! – преодолевая новый приступ боли, прохрипел он.
– Я знаю, – подойдя к Нюху, ответила Свелтлана. – Он был глупцом, правда? Убивал тысячи своей дурацкой саблей! Думаю, я хуже его, правда?
– Ты мерзкий дьявол! – выпалил Нюх в порыве негодования, отвращения и презрения. – Только подумать…
– Только подумать, что когда-то ты находил меня привлекательной, да? Я помню, как ты смотрел на меня, когда мы впервые встретились в Туманном. – Она щелкнула зубами. – Мои глаза всегда отлично служили мне! Бедный Остронюх! Наконец-то ты утонул в этих глазах, не так ли?
Внезапно, когда она поправляла шубу и накидывала на голову капюшон, ему в голову пришла мысль. В его колчане осталась последняя стрела!
– Они фальшивые. Ты ничего не добилась.
– Что? – отчасти удивленно, отчасти озабоченно спросила она. – О чем это ты?
– Я о туфлях! Это подделка!
– Ты говоришь это мне назло. Но ложь тебе не поможет.
– Я не лгу. Ты… Ты же хорошо меня знаешь, – с трудом произнес он. – Мое имя не Свелтлана. Я никогда не лгу врагам, только друзьям – и то очень редко.
Свелтлана достала из кармана шубы туфли и надкусила каблук. От него откололся кусочек. Она выплюнула его себе на лапу и рассмотрела. Да, туфли были сделаны из чего угодно, только не из благородного нефрита. Нюх, как всегда, сказал правду.