– Кто вы? – спросила она, когда он завершил свою пышную тираду.
– Вопрос исполнен разума. Мое названье Стиганд. Сти-ганд, – отчетливо повторил он во избежание ошибки. – Неподалеку здесь имею кров свой и семейство. Ветер ночи задул мне в уши горький плач. Взгляни же – все дышит миром и покоем, безмолвье нагоняет сон. Зачем же гонишь тишину ты криком, тем более что говорит он о тоске, а не о радости душевной? Могу узнать я, каково твое названье?
Миц растерянно покачала головой. От фразы к фразе речь незнакомца становилась все более высокопарной и запутанной. Все слова вроде бы были знакомы и понятны, но Стиганд так накручивал их одно на другое, что лисичка лишь недоуменно мигала.
– Названье? Ах, имя. Меня зовут Миц.
– Я замечаю, не покинула еще ты сладостную пору детства?
– Да, я… Я как раз собиралась расстаться с родителями и жить самостоятельно. До того как, – и она испустила горький вздох, – до того как люди поймали меня.
– Как видно, в горе ты. И это послужило причиной моего сюда явленья. Сона, жена, с которой кров делю, тебя просила успокоить. И вот предпринял путь я по чистым водам нашего ручья, чтоб сообщить: зря мнишь себя в несчастье. Скажи, но неужель собака тебе поведать не успела, что нет угроз и люди зла не замышляют?
– Да, она говорила, что я в безопасности… Но разве можно верить собакам? Я, по крайней мере, им не доверяю.
– Да, если вспомнить горькие уроки, что жизнь преподает, то истинно твое неверие, – изрек Стиганд. – Но собака Бетси подобна владельцам здешних мест. Мягка до самой сердцевины души своей, как глина летом. Знаю, поверить тяжело, что люди и собаки бывают столь проникнуты добром. Однако пища, которой щедро потчуют они, так убедительна, и поневоле…
– Так, значит, я могу доверять им всем? – перебила Миц.
– Всенепременно. Заслуживает веры пес. И люди вкупе с ним. Теперь нашла ты ясность, что зря отчаянье тебя поймало?
– Да… вроде бы… – пробормотала лисичка.
– Превосходно.
Стиганд уже собирался уходить, но вдруг, словно вспомнив что-то, повернулся и спросил:
– Как ты нашла мой лисий разговор? Достаточно богат он выраженьем?
– Да, ты говоришь очень хорошо, – поспешно заверила Миц. – Вот только…
– Что «только»? – переспросил Стиганд. В воздухе повисло напряжение.
– Только… Только жаль, что не все звери так хорошо говорят на чужих языках. Было бы здорово, если бы мы все понимали друг друга.
Стиганд удовлетворенно кивнул:
– Такие думы думаю порой и сам. Но только выдрам, нам, дарован дар сильнейший чужие языки постигнуть. Прощай, дитя.