Лунный зверь

Лис углубился в остатки некогда обширной чащи. Он внимательно принюхивался к звериным меткам и следам, стараясь избегать дорожек, проложенных людьми. Наконец он добрался до лисьей норы. Жилище явно не пустовало – земля вокруг была помечена. Камио остановился у входа и крикнул:

– Есть здесь кто-нибудь?

Вскоре из норы высунулся нос. Владельцем его оказался лис.

– Что надо? – не слишком приветливо осведомился он.

Камио догадался, что в норе незнакомца поджидает подруга и во всех других лисах он, вероятно, видит соперников.

– Ты недавно здесь? – спросил Камио. – Когда ты здесь поселился?

– А тебе какое дело?

– Ты совершенно напрасно грубишь. На мой счет тебе волноваться нечего. У меня есть своя подруга, и чужими я не интересуюсь. Я разыскиваю сейчас барсука. Такого здоровенного старого брюзгу по имени Гар. Ты, случаем, не знаешь, жив ли он?

Лис вылез из норы; теперь он смотрел несколько приветливее.

– Барсуков здесь полно, только по именам я их не знаю. К югу отсюда, в зарослях терновника, есть целый барсучий городок. Ты понимаешь их язык, мустелит?[2]

– Мусте… Нет, не понимаю. Да, об этом я не подумал… Тот барсук, о котором я спрашивал, говорил на кините. Я-то больше ни по-каковски ни бельмеса. Мне и в голову не приходило…

– Хочешь, провожу тебя? Сам-то я некоторое время жил с барсуками и понимаю их язык.

Лис, столь враждебно встретивший Камио, теперь набивался к нему в закадычные друзья. Камио, однако, поблагодарил его за любезность и сказал, что боится отнять у нового знакомого чересчур много времени. Но лис не отставал. Он сообщил, что срочных дел у него сейчас нет и что зовут его А-райт.

– Камио, – счел необходимым представиться гость.

– Чудное имя. И выговор у тебя какой-то странный. Верно, ты с севера? Знавал я одного шалопута, который пришел из Страны Высоких Гор. У него тоже был странный выговор, вроде твоего. И он вечно твердил о вереске и соснах.

– Я не знаю, откуда я родом. То есть я помню свою страну, но не представляю, где она. Одно могу сказать точно: у меня на родине никакого вереска не было.

– Значит, ты не из Страны Высоких Гор, – заключил А-райт. – Того шалопута послушать – у них везде вереск да вереск. Похоже, он у тамошних жителей из ушей растет. А сюда когда перебрался – тоже недавно? – продолжал он. – В пору Завывая здесь ужас что творилось. Люди совсем ума лишились, едва всех нас не уничтожили. Да, настоящее побоище, иначе не назовешь. Убивали все живое, только воробьев не трогали, а, клянусь Большим Лесом, этих тварей на свете и так предостаточно. И проку от них мало – поймаешь воробья, так на один зубок не хватит, комок перьев, и ничего больше. Зато уж гомону от них! Голова трещит. Ты бы слышал, какой шум они поднимают здесь по утрам. На рассвете соберутся стаей и давай чирикать. Никакого сладу с ними нет. По-моему, даже скворцы лучше, ей-ей, куда лучше. Как раз перед твоим приходом я говорил О-ройт…

По дороге лис успел утомить Камио своей неумолчной болтовней, и тот клял себя последними словами за то, что не сумел отвязаться от этого говоруна. Когда они добрались до барсучьего городка, у Камио буквально уши завяли от всей той чепухи, которую ему пришлось выслушать.

А-райт, подражая барсукам, возвестил о своем прибытии хриплым утробным голосом и юркнул в лаз. Пропадал он долго, а вернувшись, сообщил, что старый барсук, по описанию напоминающий знакомого Камио, живет в одиночестве, в собственной норе. А-райт вызвался сопроводить туда нового друга.

– Нет, нет, – тщетно сопротивлялся Камио. – Ты только покажи мне, в какой это стороне, и я сам его найду. Я и так доставил тебе много хлопот.