— Порву, — подтвердила Королева и сильнее вдавила пальцы.
Юрий распахнул рот, заглатывая воздух, словно выброшенный на берег сом, потянулся руками остановить захват, но не достал — опустил дрожащие ладони. Зажмурился, останавливая слёзы. Что-то происходило такое, что нельзя было объяснить только физическим воздействием.
«Пьёт его, как Сирин Славяна?»
Лицо Юрия залило багровым, скривился распахнутый в немом стоне рот, поползли тяжёлые капли пота по красной набухшей коже.
Вот теперь Медведев был готов разговаривать хоть с чёртом.
Развёл, поднял руки и попросил:
— Отпусти его. Договоримся.
Тонкая ладонь тут же соскользнула с головы пленника. На этот раз стерва не стала придерживать шею — Зубров рухнул вперёд на шкуры и, восстанавливая дыхание и кровообращение, принялся ожесточённо массировать лицо и горло. Пальцы его дрожали. Михаил наклонился, не сводя взгляда с женщины, и тронул друга за плечо. Зубров отозвался, не прекращая сосредоточенного массажа:
— Норма.
Королева сидела, выпрямившись и отстранённо, словно всё происходящее её не касалось. Величие и спокойствие в её осанке действительно казались царскими. И вроде не поражала красотой, подобной Гамаюн, но тело, облитое чёрной кожей, завораживало. Бывает такая хищная красота, притягивает как росянка насекомых.
Она сидела, не шевелясь, подтверждая догадку, что в этом мире у всех странная привычка замирать, уходя в себя.
— Что тебе нужно?
Королева величественно кивнула и начала беззвучные объяснения:
— Ты убьёшь Горгонию. Я подавлю Гамаюн. Остальные пойдут за мной. Я — Королева. Я — настоящая Рарог. Эта армия будет моя. Ты пойдёшь со мной. Ты — Отец. Мы освободим твоих людей — они тоже пойдут. Я поведу в Гнездо Кьооу. Многие присоединятся. Я вызову сестру на бой и убью её. Твои люди будут свободны. Ты останешься. Хороший обмен — одна жизнь за все.
Речь проникала в сознание пунктиром, будто морзянка вбивалась в голову — резко, обрывисто, чётко. Только гулкое эхо ходило волнами за каждой фразой. Словно печатаешь шаг, а отзвук носится между зданий.
— Горгония — Подруга? Та мумия в чёрном? — уточнил Михаил. — Почему тебе нужна помощь в её устранении?
— Жрица. Если я убью — изгонят из мира. Если убьёшь ты — простят.
— Понятно, — протянул Михаил и взглянул на друга. Юрий уже вполне оклемался и теперь сидел рядом, досадливо растирая сведённую болезненной судорогой шею. Наткнулся на взгляд, пожал плечами — думай сам.
Медведев и думал. Одна ли Королева или другая освободит людей из домена — по сути, дело неважное.
— Ты поможешь мне, я дам жизнь и свободу твоим людям, — надавила стерва.