Горгония промахнулась ещё раз — скимен в два напряжённых взмаха ушёл выше. Развернулся и тут же из-под туч ринулся на тяжело уходящего вдоль земли ящера. Словно коршун на добычу.
Михаил увидел, как соскальзывает меж корпусом и крылом опасно вооружённое зелёное пятно — Юрий упал с грифона. Сердце ударило в виски — показалось, что промахнулся, пролетел мимо! Но нет — хорошо пришёл, возле хребта, у невысокого гребня. Уцепился. Кляксой растёкся по чешуйчатой коже. На одной руке провернулся, приближаясь к шее крылатого ящера. В другой — катана. Горгония почуяла и развернула тупоносую морду, закричала, потянулась схватить. Мелькнул по широкой дуге меч и резанул по носу. Самым кончиком, но прорезал. Ушёл на новый замах и вонзился меж лопаткой крыла и шеей. Рубанул! И из раны, словно из садового оросителя, фонтаном хлестнула кровь. Залила, забрызгала человека и тот, разжав руки, ухнул вниз.
Горгония закричала и подняла голову, надеясь подняться выше. Тугие крылья ушли к земле. И самым кончиком левое ударилось за неровность, за мирно спящую кучку греющихся стерв.
Гарпий разбросало сильным ударом.
А крыло — хрустнуло, сложилось! По коже до локтя потянулась синяя трещина. От боли забился по земле хвост и Горгония, оглушительно визжа, рухнула вниз. Выставила лапы, но сослепу не рассчитала — зацепилась, покатилась, разрушая сама себя.
Медведев яростно закричал. Юрий это всё-таки сделал!
Вопя, Горгония пыталась подняться на побитые лапы, но падала.
И всё бы хорошо — подходи да отхватывай обещанную голову и требуй исполнения обязательств. Всё бы хорошо… Только вот где он, «Иван-царевич»?
Глава 16
Договор
— Отойди. Моя, — перехватив меч, прохрипел Юрий и, шатаясь, пошёл к дракону.
Прижатая к земле болью поломанного тела, Горгония лежала тихо. Морда вялая, глаза в слезах, пасть подрагивает от боли.
— Юр!
Друг не отозвался и не обернулся.
Встал сбоку от длинной шеи. Расставил ноги шире, примерился. Горгония только повела огромными глазами и на одной ноте протяжно заскулила. Тихо-тихо. Тонко-тонко. Словно пенопластом по стеклу. Настолько душу выматывающий звук, что Медведев в сердцах крикнул:
— Да кончай ты быстрее!
Юрий вскинул меч. Примерился, чтоб вошёл меж позвонков. И обрушил. Горгония взвыла, вскинулась — клинок вгрызся в тело, но толстую шею не перерубил. И Юрий стал бешено молотить по вьющейся шее, разваливая парное мясо и жмурясь от брызг. Рубил вслепую, пока меч не вошёл в землю. Последний лоскут кожи порвался от напряжения. И Юра-сан свалился с ног.
— Ну, сказочка, ё-моё! — глухо процедил Михаил.
Подхватив бессознательного друга подмышки, поволок от кровоточащей туши к пугливо переминающемуся в стороне скимену.
Пятясь, Михаил не сразу понял, что за спиной нарастает шум. Обернулся — замер. Выпрямился, насколько ноша позволила. Стервы неслись вдоль земли молчаливым цунами. И не было сомнений в том, что такая лавина порвёт в клочья, прежде чем закончишь «отче наш».