Михаил шатнулся вперёд и процедил копне чешуйчатых голов:
— Отдашь Юрку — меня не получишь!
Змеи угрожающе зашипели.
А в голове с новой силой ударил набат. Теперь в нём явственно стала слышна приближающаяся гроза. Треск за треском, словно огромное било громило колокола. Виски заломило сильнее, перед взором помутилось, тело ослабело от давления. С трудом удерживая меч, огляделся. Стервам тоже приходится несладко: воины прижались к земле, боязливо приподняв крылья, а Сирины раскачиваются на месте, закатив глаза. Разговор двух высших болью вгрызался в сознания.
Когда набат, подголоски и долгое эхо вытеснили из разума последнее «я выстою!», — Михаил выпустил из рук меч и, оседая на снег, забылся.
…
Пушок покачивал головой, стряхивая налипающий снег — шикарный, большими белыми комками, словно из горсти ангела брошенный вниз. Он летел тихо и величаво, давая вволю налюбоваться. Ветер стих и теперь мир вокруг медленно, но верно становился бело-зелёным: пушистые лапы сосен и кедров ловили снежинки в сети иголок, и не давали упорхнуть. Земля покрылась зимней периной, и лапы птицедев проваливались в её мягкую податливость по щиколотки.
Михаил вздохнул, окончательно просыпаясь, и почувствовал влагу от дыхания на лице. Клуб белого пара неторопливо рассеялся меж снежинок.
Тёплая шкура, в которую оказался завёрнут, давно покрылась толстым снеговым слоем, но это не мешало ей сохранять тепло от маленького «солнышка» за пазухой. Встряхнулся, и с пятнистого меха полетела вниз белая лавина. Выпрямился, потянулся, растягивая уставшее в скрюченной позиции тело, и огляделся.
Колона шла по ущелью вверх, в горы.
Рядом с Пушком, только на шаг впереди, как и положено коню полководца, вышагивал золотистый скимен. Стратим сидела на нём, слово изваяние — ни лишнего движения, ни эмоций на лице. Рада ли она была тому, что выиграла поединок-спор с Гамаюн? Или печалилась о смерти Подруги? Рот нервно дёрнулось — такие, как она, чувствовать радость победы или боль потери не умеют. Не дано. На то они и стервы. Это люди в первую очередь заботятся о «своих».
— Где мой страж?
— Там.
Стратим не подняла руки и не изменила направление взгляда. Просто волосы потянулись, указывая назад и в сторону.
Михаил взглянул. Юрий ехал верхом на своём пушистом. Ехал свободным, без оков или помощи. В такой же шкуре, наброшенной на плечи буркой. Наверняка подсаженная под неё «альфа центавра» так же услужливо греет тело. Юрий заметил взгляд друга и над холкой скимена приподнял ладонь, сложил пальцы кольцом — «всё нормально!». Какое уж там нормально! Едва верхом держится. Руку поднять выше — и то проблема.
— Стратим, ему нужна помощь.
Королева повернулась на зов. Задумчиво мазнула взглядом по далёкому седоку. Опустила пушистые ресницы. Губы так и не раскрылись, но голос зазвучал в пространстве:
— Он отказался от помощи. Но, если пожелаешь ты, он покорится.
Михаил болезненно выпрямился и поправился на спине уставшего скимена. Виски всё ещё ломило. Пушок меланхолично обернулся и мотнул головой — мол, рад тебе. Он в ответ задумчиво потрепал шею животины. Размышлять было над чем. С одной стороны — если Юрий отказался от подмоги, значит, есть на то причины. С другой — в иной ситуации он бы не стал разыгрывать из себя героя. Будь они в горах, в бою или других враждебных условиях — друг бы не кочевряжился. Вот это и заставляло думать — а что лучше в этой ситуации?
— Куда мы? — поинтересовался Михаил.
ebooksa