В этот момент открылась дверь, в которую мы хотели позвонить раньше, и оттуда высунула голову моложавая женщина:
– Ко мне никто не звонил?
– Это тебе примерещилось, – злобно пролаяла соседка.
– Оставь меня в покое, ночное привидение, – сказала моложавая женщина соседке.
– Иди, иди к себе, никто не хочет с тобой связываться, – ответила та.
– Вообще-то это мы к вам звонили, – подал голос Папен и попытался маневрировать между двумя женщинами. – Я с улицы заметил, что у вас… – Дальше он не договорил, потому что моложавая женщина замахнулась на соседку шваброй, но попала отцу по ноге.
– Вот видите, она же сумасшедшая, – воскликнула соседка, и тут открылась и третья дверь, и наружу выбежал мужчина:
– Опять тут начинаете? Каждый день одно и то же.
– Добрый день, я снаружи заметил, что у вас есть балкон. И я подумал, что, может быть, у вас есть одна потребность.
– Что? – Мужчина совсем не слушал, увлечённый тем, что отнимал у моложавой женщины швабру и одновременно заталкивал её в квартиру.
– Речь идёт о вашей маркизе.
– О какой ещё маркизе?
– Которая у вас отсутствует.
Молодая женщина захлопнула дверь, соседка встала рядом с Папеном и сказала:
– Хорст, он хочет впарить тебе маркизу.
– Вообще-то нет, но можно было бы подумать о приобретении.
Хорст прислонил швабру к двери молодой женщины и фыркнул:
– Маркизу? На что мне эта маркиза? У меня и без неё проблем хватает. Ещё и маркизами себе ноги спутывать.
И не успел Папен ничего сказать, как Хорст и его соседка уже скрылись в своих квартирах. Бах! Двери захлопнулись. Рональд Папен потёр себе колено и сказал:
– Не скучно тут у нас, в Гельзенкирхене, да?