– Гравитация еще больше, так? Все так понятно, что аж скучно.
– Умница, – улыбнулся Дэвид. – Получается, что Толиман – городок, возникший в одной из точек соприкосновения.
– Дэвид?
– Да? – отозвался он, все еще пребывая в задумчивости.
– Мне хотелось бы помнить, дружили ли мы с тобой после того, как я уехала, – она довольно резко перевела тему, но оно и понятно, ведь она ребенок, и ее не очень интересовали рассуждения о мироздании.
– Мне тоже, – согласился Дэвид. – А почему ты уехала?
– Папу повысили. Назначили важным начальником и заставили переехать, чтобы он работал в главном офисе.
– Тебе понравилось на новом месте?
– Не знаю, – Фенек пожала плечами. – Мои воспоминания обрываются на том, как мы с тобой прощались. Ты сказал, что будешь бежать рядом с поездом до конца перрона.
– И бежал?
– Бежал еще как, – девочка рассмеялась. – Чуть не упал из-за шнурков, а потом едва не врезался в фонарь, но бежал. Мой герой! – новая волна смеха накрыла ее, да так, что она даже согнулась пополам.
Она смеялась не только от комичности ситуации, но и потому, что на самом деле ей было грустно в очередной раз вспоминать расставание. А что, как не смех, лучше всего помогает прогнать печаль? Если бы Фенек могла, то предпочла бы снизу доверху заполнить воспоминание смехом и радостью, но это было не в ее силах. Она поймала себя на мысли, что, продолжая смеяться, сдерживает слезы, и тут же успокоилась.
– Я очень не хотела бросать тебя в ту минуту. Чувствовала, что нужна тебе. Прости.
– За что?
– Скоро узнаешь. Не могу сказать.
– Опять мой отец просил не говорить?
– Угу.
– А кто он? Я встречал его в Толимане? – не надеясь получить ответ, спросил Дэвид.
Фенек изобразила, как закрывает рот на замок и выбрасывает ключ.
– Понятно.