– Как ваши головные боли? Леонард говорил, что мучают по ночам, – помогая Дороти сесть, поинтересовался мистер Лоурен.
– Отступили. Не могу сказать, что до конца, но даже это прогресс.
– Тошнота, головокружение, шум в ушах?
– Майкл, – Дороти рассмеялась, – я только сбежала из больницы от подобных вопросов.
– Простите, просто хочу быть уверен. Нынешнее поколение врачей не то, что прежде.
– Да, – снова вступила в разговор Лиза, – лекарства у них лучше, оборудование новее. Ты все никак не смиришься, что наше время прошло.
– Лиза, ну прекрати причитать!
– Я-то не причитаю. Ой, ладно, – она махнула рукой и вернулась к салату.
– Спасибо вам за заботу. Мне действительно гораздо лучше. Боль иногда возвращается, но приглушенная.
Дороти сказала старому врачу далеко не всю правду, да и другим его коллегам тоже. Находясь в больнице, она единожды упомянула странный неразборчивый шум, отдаленно напоминавший голоса людей, и, увидев хмурое озабоченное лицо лечащего врача, тут же прикусила язык. Доктор, конечно же, назначил ей дополнительное обследование и еще раз прогнал через магнитно-резонансную томографию, но результаты ничего не дали. «Может быть, мне показалось?» – думала Дороти. И шум действительно надолго исчез. Но он вернулся в последнюю ночь прямо перед выпиской.
– Он идет, – сквозь сон Дороти отчетливо услышала фразу и подскочила на кровати.
Вокруг царила темнота и тишина. Все пациенты на ее этаже больницы спали, и только где-то в конце коридора дежурная медсестра сидела за столом и читала журнал под тусклым светом лампы. Из своей палаты Дороти никак не могла видеть медсестру, но почему-то этот образ сам ворвался ей голову. Тишина. Рядом не было никого, кто мог бы сказать слова, разбудившие ее. Значит, это был сон. Дыхание и пульс постепенно выровнялись, позволяя несчастной пациентке снова начать засыпать. Но едва она легла и закрыла глаза, как возник хорошо знакомый ей шум. Дороти никак не могла понять, откуда он исходит. Все продолжалось не так долго – буквально десять или, возможно, пятнадцать секунд, а затем снова повисла тишина.
Наутро ей стоило бы обо всем рассказать врачу, но она этого не сделала по одной простой причине: страх, что ее не отпустят домой и заставят еще долго время пребывать в больничных стенах. Она хотела поскорее вернуться домой, оказаться в родных стенах рядом с мужем и сыном подальше от всех этих людей и болезней. Потому Дороти решила, что ее проблема представляет собой лишь остаточные явления после аварии, а значит, рано или поздно все пройдет.
– На что-нибудь жалуемся? – спросил врач, заглянув к ней утром в палату.
– Нет, все отлично, доктор, – соврала Дороти и улыбнулась, чтобы дать понять степень готовности к выписке.
Вот и сейчас Дороти улыбалась той же самой улыбкой, глядя Майклу Лоурену в глаза.
– Ты молодец! Нужно еще немного подождать, и сможешь участвовать в триатлоне!
– Мам, ты собралась занять тритлатоном? – не понял маленький Дэвид.
– Три-а-тлон, – поправила его Фенек, произнеся слово по слогам. – Это велогонка, плаванье и кросс. Верно, дедушка?
– Верно, – подтвердил Майкл.