***
– Дороти, вы меня слышите? – мужской голос звучал приглушенно и казался очень далеким. – Дороти, сожмите мою руку.
Голова раскалывалась так сильно, словно по ней били молотком. Она пыталась ответить, пыталась сжать руку мужчины, но не могла. Где она находилась? Что случилось? Все как в тумане. Была только боль, которая разливалась по телу и стремилась затянуть женщину в свое бушующее море. Вначале Дороти пыталась сопротивляться – удержаться на плаву, но волны накрывали ее одна за одной, не позволяя передохнуть ни секунды. И, в конце концов, она обессилила и сдалась. Тело погрузилось в черную пучину боли, где, как оказалось, Дороти перестала что-либо чувствовать и отключилась.
– Дороти, вы меня слышите? Она потеряла сознание! Давайте быстрей, – прокричал своим коллегам с носилками врач.
Ночную тьму разрезали красно-синие вспышки машины скорой помощи, остановившейся на обочине дороги. Они запутывалась в густой листве леса, тянувшегося по обе стороны, и бесследно затухали где-то в глубине, где не оставалось места для света. Дождя хоть и не было, но воздух, насыщенный сыростью, неприятно давил на легкие. Хотелось поскорей укрыться от него и больше не выходить на улицу. В радиусе десятка метров на асфальте валялись искореженные детали машин: то бампер, то осколки фар, то целое крыло, а сами автомобили стояли в центре дороги, превратившись в единую груду металла, где лишь благодаря цветам угадывалось их различие. Из четырех человек, что оказались в этой мясорубке, выжили только двое: Дороти и водитель другой машины. Таксист, который вез ее домой, был не пристегнут, и поэтому, от удара выбив телом лобовое стекло, перерезал себе глотку острыми осколками. А пассажир второго автомобиля принял на себя основной удар, отчего получил множественные переломы, разрывы органов и вскорости скончался от внутреннего кровотечения еще до прибытия скорой помощи.
Была ли виновата дорога, где местные власти так и не удосужились установить освещение, скользкий асфальт или человеческий фактор, сейчас не имело никакого значения, ведь первостепенная задача заключалось в том, чтобы спасти жизнь тем, кому посчастливилось выжить.
Обоих пострадавших погрузили в автомобили, и они тут же помчались в сторону города, оставив на месте аварии полицейских, которым предстояло во всем как следует разобраться.
***
Пробуждение от долгого глубокого сна – дело непростое. В первое мгновение миры перемешаны между собой и ты не можешь отличить сновидение от реальности, но с каждой секундой пелена рассеивается, а границы окружающего мира обретают четкость, и тогда все становится на свои места.
Дороти медленно открыла глаза. Вместо того чтобы обнаружить себя в спальне своего дома в воскресный день, она увидела скромного размера больничную палату со стенами светло-салатового цвета. Через открытые окна проникал яркий солнечный свет. Где-то там слышались голоса людей, но здесь было абсолютно тихо. Левая рука женщины оказалась загипсована, и Дороти, с трудом приподняв ее вверх, удивленно осмотрела столь неожиданную обновку. Затем она заметила человека, спавшего в кресле рядом с постелью. Это был ее муж Леонард. Вытянутые вперед ноги расслабленно лежали на полу, руки скрещены на груди, а голова свесилась на грудь.
– Леон… – осипший голос не позволил сказать и одного слова, и Дороти закашлялась.
Леонард тут же вскочил с кресла, вытаращив глаза. Неожиданные звуки застигли его врасплох, о чем и говорил испуганный взъерошенный вид Розена-старшего.
– Дороти, – непонимание сменилось улыбкой, – ты пришла в себя.
– Что… – она снова закашлялась.
– Подожди, не говори. Я дам тебе воды, – Леонард подошел к столику у противоположной стены и наполнил стакан водой из графина, а затем передал его жене. – Справишься сама или помочь?
Дороти одарила мужа взглядом «Со стаканом-то я точно управлюсь» и принялась жадно пить.
– Не спеши, а то всю воду мира выпьешь, – он стоял рядом с ней и нежно гладил по плечу.
Когда стакан опустел, Дороти отдала его обратно мужу. Ей стало гораздо лучше, и она с облегчением вздохнула.
– Родная моя, – в голосе Леонарда звучала искренняя радость, – как ты себя чувствуешь? – он хотел обнять ее и крепко-крепко прижать к себе, но боялся, что подобный порыв чувств способен принести вред.
– Я не знаю. Нормально, – Дороти пожала плечами. – Почему я в больнице?