– Я его жена Лионнет.
– Меня зовут Ирвин. Я был викарием в церкви.
– А я Эстель, – только сейчас Дороти поняла, что голос принадлежал маленькой девочке. – Я даже не успела закончить первый класс.
– Твой муж своими россказнями открыл путь для Джека. Нельзя тревожить мертвых, нельзя. Легенда существовала не для того, чтобы ее рассказывали, как какую-то сказку, по многу раз, а для того, чтобы быть уроком для остальных, – поведала Лионнет. – В большинстве семей она звучит лишь раз за долгие годы, а затем ее рассказывают новому поколению, которое еще не слышало о Джеке.
– Но… – попыталась вставить слово Дороти.
– Здесь нет никаких но! – викарий поспешил напомнить о себе. – Леонард привлек чудовище. И нам начинает казаться…
– Что он сделал это не случайно, – закончила фразу Эстель.
– После тебя только он мог видеть картину. Не кажется ли тебе странным, что именно после его появления в спальне на холсте ничего не осталось?
– Нет, – возразила Дороти. – Леонард не такой. Он бы никогда не навредил своей семье.
– Надеюсь, ты права.
– Надеюсь, ты права.
– Надеюсь, ты права, – затихая, сказал каждый из голосов.
– Вы здесь?
Ответа не последовало. Голоса снова растворились в неизвестности. Прошло немало времени, прежде чем она поднялась на ноги. Наверняка Леонард, не дождавшись ее возвращения, заснул, а значит, ей некуда было спешить. Каким-то чудом ей удалось заставить себя принять душ, хотя правильней будет сказать – постоять под струями горячей воды. Все это время она пыталась проанализировать историю о Китобое, чтобы понять, как избежать нависшей над ними угрозы. Но у нее ничего не получалось, потому что мысли то и дело разбегались, теряя свою четкость и последовательность, и стремились превратиться в неразборчивую кашу.
Когда Дороти наконец вернулась в спальню после всех утомительных процедур, ложиться она не торопилась, а вместо этого осталась стоять возле кровати и смотреть на спящего мужа. Сунув руку под голову, Леонард расположился на правом боку, мирно посапывая и, похоже, приступая к просмотру свежего сна.
Правы ли были голоса в отношении него? Ведь он действительно мог осознанно призвать Китобоя, но это значит… Дороти содрогнулась от подобных мыслей. Ей захотелось проведать Дэвида, и потому она тихонько, чтобы никого не разбудить, вышла из спальни и прикрыла за собой дверь. В полутьме коридор казался неестественно длинным, а на первом этаже все еще горел свет, ведь Дороти бросила собирать «Монополию» и побежала к мужу, оставив все как есть.
«Черт с ней», – подумала женщина и махнула рукой.
Ей хотелось увидеть своего Дэвида. Маленького сына, который все еще в ней нуждался, и она была готова пойти на все, чтобы защитить его. Приоткрыв дверь, Дороти заглянула в комнату Дэвида. Ребенок спал среди звезд и планет, украшавших стены. Они были нарисованы светящейся в темноте краской и казались настоящими из-за ночника, горевшего около стола. Год назад Дэвид увлекся идеей космоса. Он посмотрел один за другим все фильмы и сериалы, которые только смог найти. Конечно, Дороти и Леонарду было бы гораздо приятнее, если бы он столько времени уделял книгам, но пока мальчик до них не дорос. Он знал, насколько важно читать, и действительно старался, да только большого удовольствия от этого не испытывал.
И вот, когда Дэвид добрался до сериала «Звездный путь», ему отчаянно захотелось, чтобы на стенах его комнаты было звездное небо. Довольно быстро Дороти с Дэвидом достигли консенсуса, и в обмен на помощь по дому мальчик получил желаемое. Его счастье не знало предела, а искренняя улыбка ребенка для матери – самая большая награда.
И вот он Дэвид. Растет не по дням, а по часам, но остается для матери все тем же любознательным крохой, которого они с Леонардом привезли из роддома.