Задним ходом автомобиль отъезжает от дома, но Мик и Роза все еще стоят на крыльце. Они машут на прощанье, и она отвечает тем же.
Внезапно левую руку свело от боли, и Дороти проснулась. За окном стояла глухая ночь.
Кости крутило так сильно, что она была готова оторвать или даже отгрызть зубами собственную руку и отбросить ее куда подальше, лишь бы только помогло. Можно было разбудить Леонарда, чтобы пожаловаться ему, но она не стала этого делать и потому осталась неподвижно лежать в надежде, что боль утихнет.
Но ничего не менялось, и потому, не дождавшись желаемого результата, она все-таки поднялась и пошла на кухню, прихватив с собой баночку с обезболивающим, прописанным врачом.
Вместо одной положенной таблетки Дороти приняла сразу две и не стала запивать их водой, а разжевала, чтобы они как можно скорее попали в организм через слизистую. Убежать от мерзкого горького вкуса не было возможности, но в сравнении с ломотой в руке это была ерунда, и потому оставалось только терпеть. Ведь если они подействуют, значит оно того стоило.
Дороти продолжала ждать, сидя за кухонным столом и положив на него голову. Маленькая лампочка, которую она включила рядом с полками для посуды, едва помогала сбежать от темноты, что в столь поздний час пропитала собой каждый уголок дома. Насколько же сильно может отличаться одно и то же место в разное время дня! Утром, когда яркое солнце прорывается через окна, каждый предмет в доме играет своими особенными красками, принося дополнительное тепло и уют, а ночью все меняется, и кажется, будто со всех сторон за тобой наблюдают чудовища.
Ожидание, когда пройдет боль, длилось слишком долго, и Дороти решила попробовать отвлечься, чтобы одна и та же мысль не пыталась настойчиво пробурить ей мозги. На выручку пришло спутниковое телевидение: там были каналы, которые продолжали работать всю ночь. Наткнувшись на какой-то черно-белый фильм, Дороти постаралась погрузиться в проблемы его героев. Казалось, что обезболивающее начало действовать, но боль не прошла, а стала чуть приглушенной.
– Бедная, бедная Дороти, – голоса вернулись и принялись наперебой жалеть ее.
– Ей больно.
– Бедная. Я хочу тебе помочь.
– Пожалуйста, оставьте меня, – вздохнув, сказала Дороти.
– Мы желаем тебе добра, – воспротивилась Лионнет.
– Тем более, мы знаем, почему у тебя болит рука, – голос Ирвина звучал довольно уверенно.
– Почему? – если они действительно знали ответ, то Дороти обязана была его услышать.
– Китобой, – опередила Ирвина Эстель. – Он пытается завладеть тобой так же, как завладел твоим мужем.
– О чем вы говорите? Леонардом никто не завладевал. Он в полном порядке, спит наверху.
– Это ты так думаешь. Но ведь именно он начал рассказывать Дэвиду легенду о Джеке и знает столько подробностей.
– И что в этом такого? Леонард слышал ее в детстве.
– Откуда? – в голосе Эстель чувствовалась усмешка. – Он жил там, где о Джеке никто не знает.
– Эстель права, – слово взяла Лионнет. – Каким-то образом Джек нашел Леонарда и пробрался ему в голову. Теперь Китобой хочет получить настоящую жизнь, а для этого ему нужна вся твоя семья.