Он прав. Ей нечего добавить. Они смотрят на дорогу, вслушиваясь в каждую ноту, ласкающую слух.
***
В одну из ночей Леонард остался в «Приюте Джона Данна», чтобы успеть закончить к открытию ремонт, который затеял. Ему хотелось освежить краску на стенах, заменить светильники, отполировать стойку, развесить новые фотографии и многое-многое другое. Скорее всего, запах краски не выветрился бы к утру, но надеяться на обратное ему никто не мешал. Сама мысль о том, что заведение постепенно начинает увядать, казалась ему невыносимой, ведь это кафе было для него гораздо большим, нежели чем зданием с окнами и дверьми.
Узнав о задумке отца, Дэвид пытался напроситься вместе с ним, но знакомый аргумент «тебе завтра в школу» ломал любые придуманные логические цепочки.
– Хочешь, я посижу с тобой? – предложила Дэвиду Дороти, когда уже пора было готовиться ко сну.
– Нет, мам, – отказался мальчик. – Я так устал, что усну еще в полете на кровать.
Женщина рассмеялась. Пожелав друг другу спокойной ночи, Дэвид пошел к себе, а Дороти осталась в гостиной досматривать телепередачу.
За маской доброжелательности ей приходилось скрывать тревогу и страшные знания, которыми с ней поделись гости из прошлого. Китобой Джек был реален. Он долгие месяцы бродил по дому в мире, так похожем на наш, но созданном для мертвецов. То и дело Джек пытался прорвать ткань реальности, чтобы снова стать живым. Ему хотелось ощутить тепло собственного тела, сделать по-настоящему глубокий вдох, а не терпеть мир, где все казалось не более чем подделкой, такой же, как и он сам. Благодаря Леонарду, этому лживому бесхребетному ублюдку, как о нем отзывалась Лионнет, Китобой получил надежду на новую жизнь. Каждую ночь он приходил к мужу Дороти во сне и сантиметр за сантиметром отвоевывал слабый разум, создавая раба, который сделает все, что он прикажет.
Итан говорил, что Китобой пытался провернуть нечто подобное и с Дороти, но она оказалась крепка, как сталь, и вышвырнула жестокого убийцу прочь, едва он посмел сунуться на порог. Правда, это было до аварии. Теперь все изменилось, так как Дороти значительно ослабла и уже на могла, как прежде, противостоять Китобою. Он пользовался этим и сводил несчастную женщину с ума, чтобы однажды полностью подмять под себя ее волю.
– Нельзя сдаваться, – настаивала Лионнет.
– Мы пока не знаем, какой следующий шаг предпримет Джек, – тут же вступал в разговор Итан. – Но нужно быть начеку.
– От него можно ожидать чего угодно. Поверь, я знаю, – Эстель всегда дожидалась, когда закончат говорить старшие.
– Дэвиду может угрожать опасность? – не отрываясь от телевизора, поинтересовалась Дороти.
– Не знаю.
– Не знаю.
– Может, – и только Эстель ответила утвердительно.
Дороти глубоко вздохнула, подавляя вспышку злобы, и с силой впилась в подлокотник дивана.
– Пусть только сунется! Я…
– Не распыляй свой гнев впустую, дорогая, – осадила ее Лионнет.
Порой эта женщина имела странную власть над Дороти. Она словно бы управляла ей, когда того пожелает, и могла вкладывать в голову те или иные мысли, отчего Дороти чувствовала себя ,рабом, вынужденным подчиняться каждому слову своего господина.