Я вижу, что многие обращают на меня внимание, и моих ушей то и дело достигают обрывки фраз вроде «Это же он! Барон Зверев!» или «Неужели тот самый? А он и правда красавец!».
Не тороплюсь завязывать знакомства, предпочитая сначала немного осмотреться. Всё-таки в высшем обществе я новенький, надо хотя бы немного разобраться, кто есть кто. Однако моего общения, как выясняется, жаждут не одни журналисты.
Гости подходят ко мне один за другим, спеша представиться и перекинуться хотя бы парой слов. Спустя пару десятков таких знакомств я перестаю запоминать имена и титулы. Даже не пытаюсь, честно говоря.
Когда общаюсь с очередной дочерью какого-то графа, обращаю внимание на пожилого мужчину с крючковатым носом и чёрными зализанными назад волосами. В отличие от большинства, он смотрит на меня недружелюбно. Можно даже сказать, что с ненавистью. Спокойно смотрю в ответ, и мужчина отворачивается.
— Вы не знаете, кто это? — спрашиваю я, прерывая невинное щебетание собеседницы.
— Кто именно? — уточняет она.
— Тот мужчина с крючковатым носом, — киваю я в его сторону.
— Ах, как вы можете не знать? Это же князь Чернов!
— Правда? Мы с ним ещё ни разу не встречались лично. Прошу простить, сударыня, я должен с ним познакомиться, — мимоходом кланяюсь даме и решительно направляюсь к Чернову.
Тот замечает, что я иду к нему, и явно напрягается. Поворачивается ко мне и расправляет плечи, будто к драке готовится. Усмехаюсь про себя. Подойдя вплотную, резко выбрасываю руку:
— Добрый вечер, князь! Вот мы и встретились.
— Добрый вечер, барон, — он нехотя отвечает на рукопожатие, которое длится едва ли дольше секунды.
— Прелестный бал, не так ли? Я ещё ни разу не был на подобном мероприятии, — я начинаю издалека.
— Не сомневаюсь. Честно признаться, странно видеть вас здесь, — сухо отвечает Чернов.
— Почему? Я такой же дворянин, как и вы. К тому же, у меня есть кое-какие заслуги в ордене Стражей и не только. Уж вы-то точно знаете, что я недавно одержал громкую победу в войне.
— Не такую громкую, как вам кажется, Андрей.
— Алексеевич, — добавляю я.
— Что?
— Андрей Алексеевич. Мы не так близко знакомы, чтобы обращаться друг к другу по имени без отчества. Не так ли, Роман Витальевич? — глядя собеседнику в глаза, спрашиваю я.
Он не отвечает, сверля меня взглядом в ответ. Мужчина, с которым он говорил до этого, бормочет: