Я задумался, поморщил лоб.
— Можно деньгами, конечно, но чем больше думаю, тем лучше вижу, что ваша ценность всё ещё растет. Потому подожду, когда остановится, тогда и подумаю насчёт продажи.
Она рассматривала меня пытливо, пытаясь нащупать линию раздела между ерничеством и серьезой.
— Значит, я должна стараться ещё больше?
Я вздохнул, развел руками.
— А разве мы не все так делаем? Стараемся повысить свою ценность и продаться подороже.
Она нахмурилась.
— Свинья! Когда же вы скажете, что я бесценна?
Я с самым печальным видом молча развел руками. А в самом деле, пора завязывать с этими рейдами по Щелям. По крайней мере, с суфражистками. Для меня это тупик, ничего полезного не даёт, а так называемые связи сами собой не завязываются, а самому что-то делать в этой области гадко и противно. И не в характере человека предсингулярного времени.
Чего ни Горчаков, ни кто-то другой не могут понять, я из мира, когда это проклятое понятие «связи» перестало работать. Ценность человека наконец-то начала определяться тем, что может делать, что делает, а не поддержкой знакомых, родных и прочих, в чем-то заинтересованных.
Понятие «взятка» исчезло в мире, где всё прозрачно, и никто не укроется от ИИ, ему поручили функцию, с которой плохо справляемся сами: чтить закон и не нарушать. О любом нарушении тут же становится известно, наказание неотвратимо, и наказание такое, что всю жизнь ходишь с меткой, однажды преступившего закон, и потому частично пораженного в правах.
Она поглядывала по сторонам без интереса, поинтересовалась ровным голосом:
— Ещё долго?
— Близко, — заверил я. — Кстати, справа и слева мои земли. Имею в виду этот лес и эту грязь.
Она невесело усмехнулась, дальше ехали молча. Я через Мату Хари окинул взглядом окрестности, везде пока тихо, чужих групп не видно, но в имении Гендриковых с каждым днём всё больше хорошо вооруженных и с нужной амуницией людей. Гораздо больше, чем надо для простой охраны.
Мои гвардейцы не дремлют, на вышке снайпер положил винтовку на край барьера и начал ловить в прицел наш автомобиль. Ясно, предосторожность не мешает, а вдруг за рулем уже враг, а все остальные места заняты вражеской группой?
Ворота распахнулись, Антуан сбросил скорость и остановил авто перед крыльцом. С двух сторон подбежали Василий и Бровкин, Василий распахнул дверь с моей стороны.
Я выбрался и подал руку Сюзанне. Она вышла, красивая, статная и величавая, я сказал громко:
— Её сиятельство графиня Сюзанна Дроссельмейер изволила милостиво посетить наше бедное логово. Относиться к ней со всем почтением и любезностью!
Василий, как чувствовал, моментально выстроил по обе стороны дорожки к крыльцу гвардейцев, а когда Сюзанна под руку со мной двинулась к лестнице, дружно рявкнули: