Через часок я постучал в дверь, дождался недоуменного «Войдите», со всей деликатесностью открыл дверь и наткнулся на непонимающий взгляд Сюзанны.
— Вадбольский, — поинтересовалась она, — вы чего? Это же ваш кабинет!
— Ваше сиятельство, — сказал я почтительнейшим образом, — здесь всё ваше. И комнату выбирайте любую под свои нужды. Я зашел спросить вот что… Только не подумайте, что навязываю свои вкусы или привычки…
Она сказала в нетерпении:
— Не мямлите, это вам несвойственно. Или какая-то мужская хитрость?
— Ваше сиятельство, — сказал я ещё мягче, — я как-то привык работать под музыку или песни… ну, когда фоном, не особенно обращаешь на них внимание, но чуточку поднимают настроение, помогают в работе…
Она уперлась в меня таким взглядом, что я ощутил физическое давление приближающейся нейтронной звезды.
— Вадбольский! Помните, как вы переводили мою фамилию?
— Помню, — сказал я озадаченно. — А что?
— А то, — произнесла она с ударением. — Не зарывайтесь. Это в какой же роскоши жили, что вас постоянно сопровождал большой оркестр? Да ещё и с оперными певцами мирового уровня?
Я виновато развел рыками.
— Дурные привычки детства… Так что если изволите соизволить, то вам стоит только вымолвить или даже вышептать…
Она не сводила с меня пристального взгляда.
— Только и всего?
— Да, ваше сиятельство.
Она фыркнула.
— Ну-ну, проверим. Что у вас есть из… Гайдна? Слыхали о таком?
Я наморщил лоб.
— Это тот, который создал музыку для гимнов Германии и Австрии? Конечно! Мы же не Греция, у нас есть усё!
Она в удивлении вскинула брови, но сказала мстительно: