— Слава!!!
Она дернулась, в глазах на миг метнулся испуг, но тут же усмехнулась.
— Ну и глотки… Наверное, хорошо кормите? А говорите, бедный, бедный… Какие-то все они у вас… огромные.
— Преображенский полк, — пояснил я.
Она кивнула, но удивление в глазах осталось. Как и все в Петербурге знает, в Преображенский берут только самых рослых, но у меня не только рослые, но и широкие в плечах, сила и крепость чувствуется на расстоянии. Как таких отпустили со службы?
Зато видно, что особняк крайне запущен, а когда я распахнул перед нею двери в холл, даже вздрогнула от безрадостного зрелища. Ещё не догадываешься, подумал я хмуро, что и эту мебель перетащили из дома чертового управляющего, и еще привезли кое-что от Шершня, но хватило укомплектовать только четыре комнаты.
Я провел в свой кабинет, обвел убранство широким жестом.
— Вот место, откуда начнём завоевывать мир!
Глава 5
По моему мысленному приказу красиво и мощно зазвучала музыка, настолько объемная, что Сюзанна завертела головой, высматривая музыкантов, расположившихся так, что мы в самом центре оркестра.
Я посмотрел на неё с сомнением, не переигрываю ли, подкрутил несуществующий ус и сказал с мировой скорбью в голосе:
— Ваше сиятельство, с каким бы удовольствием обменял бы умение вызывать музыку на боевой дар воина! На умение фехтовальщика или искусного вольтижировщика!.. Разве не самое великое искусство — вольтижировка, это не какая-то хрень вроде науки, искусства или экономики!
Она взглянула с неодобрением.
— Знаете, Вадбольский, вы умеете прикинуться искренним, я бы вам поверила, если бы не знала вас раньше.
— Но разве это не горе для истинного мужчины, — воскликнул я. — Нет во мне дара воина, нет!.. И даже любви к дракам нет. Править империями могу, а вот драться с дураками…
Она, до того слушавшая с великим вниманием, улыбнулась одними уголками рта.
— Ну, Вадбольский, умеете же дурачить людей!.. Дар иллюзий, верно?..
Я ухмыльнулся.
— Вы же нас дурачите! И нам можно.
— А вам нельзя, — заявила она победно. — Это нечестно!