Я посмотрел на Добрыню. Крепкий парень, с высокомерным выражением лица. Стоял, сложив руки на груди, и с усмешкой наблюдал за нами. Очевидно, он был уверен в своей победе.
«Вежа, что думаешь?» — мысленно спросил я.
«Конкурент», — констатировала Вежа. — «Его назначение старостой снизит ваши шансы на укрепление влияния».
«А у меня вопрос: я могу купить голоса старейшин, чтобы они назначили меня старостой?»
«Это возможно».
«И? Сколько очков влияния нужно?»
«Голос Тихомира — 270 ов, Любомира — 315 ов, Радомира — 1200 ов»
Ох ты ж…
Я немного подвис. Это не так уж и много для того, чтобы стать старостой. 205 у меня есть. За пару дней могу набрать, наверное, голоса Тихомира и Любомира.
«В данном случае, не рекомендуется покупать голоса».
«Это еще почему?»
«Если сыграть на противоречиях между старейшинами, то покупка голосов будет не нужна».
Так, а вот это интересно. Вежа впервые дала ценный совет. И этим нужно воспользоваться. Надо что-то делать.
В тишине избы, нарушаемой лишь потрескиванием поленьев в очаге, Радомир прокашлялся, привлекая внимание соратников. Его тяжелый взгляд задержался на мне.
— Что скажете, братья? — хрипло пророкотал он. — Видели ли мы когда-нибудь прежде такого в Березовке?
Тихомир задумчиво погладил свою длинную бороду.
— Не помню, Радомир. Чужак… пришел к нам, словно гром среди ясного неба. Но что, если его деяния — это знамение?
Радомир поднял бровь, будто говоря мне: «Вот видишь? Не только мне ты не угоден».
— Знамение? — резко переспросил Радомир. — Скорее, это испытание для нас. Чужак никогда не станет старейшиной. Он не знает наших обычаев, не чтит наших предков.
Тихомир кивнул. Он нашел единомышленника. А Любомир все сильнее хмурился.