Ох, надеюсь, что Добрыня не виновен во всем том, в чем я его подозреваю.
Я, хоть и проснулся, все еще чувствовал себя разбитым. Ноги еле ходили, голова раскалывалась.
Утро после ночного побоища выдалось на удивление тихим. Войско Душана, видать, зализывало раны. Никто не нападал, никто не кричал, не было ни стрел, ни криков. Даже как-то непривычно. Наверняка враги не ожидали такого отпора, и, возможно, теперь они думают, как действовать дальше. А мы тем временем весь день занимались сожжением погибших, залечивали раненых и, конечно же, восстанавливали наши оборонительные сооружения. Загон-ловушку тоже восстановили, но теперь с учетом ошибок. Укрепили в слабых местах, нарастили местами высоту.
Ближе к вечеру, когда солнце начало садиться, я чувствовал какое-то беспокойство. Интуиция говорила о том, что надо придумать что-нибудь. Я уверен, что Душан не оставит нас в покое, и, скорее всего, опять захочет измотать нас обстрелом лучников. И это означает, что нам опять придется не спать всю ночь.
И у меня зародилась интересная мысль — не ждать, пока враг снова начнет нас доставать, а действовать на опережение.
Я позвал Степку и Добрыню. Нашел я их возле загона — они что-то обсуждали на земле, тыкая в нее пальцами.
— Эй, командиры, — крикнул я, подходя к ним, — хватит уже ковыряться в земле, у нас дела.
Степа и Добрыня повернулись ко мне.
— Староста, — начал Степан, — мы тут думали, как нам дальше быть.
— Да, — подхватил Добрыня, — надо что-то делать, а то эти лучники нас так и будут обстреливать.
Я не стал ничего говорить, а просто кивнул. Хорошо, что они думают в правильном направлении.
— Вот именно, — сказал я, — надо что-то делать. И у меня есть мыслишка.
Я посмотрел на них, ожидая их реакции. Они уставились на меня в ожидании.
— Я думаю, — продолжил я, — что нам нужно нейтрализовать этих лучников. По-хорошему, надо их всех перебить. Чтобы они больше не стреляли по нам.
— А как это сделать? — спросил Степан. — Они же там, за стенами.
— Вот именно, — подхватил Добрыня, — если лезть за стену, то они нас сразу же заметят и перестреляют как кур.
Я ухмыльнулся.
— А мы и не полезем, — сказал я. — Мы к ним в гости ночью сходим.
— Ночью? — переспросил Степан.
— Ага, — кивнул я, — ночью. Надо будет сделать вылазку и напасть на них, пока они спят. В прошлый раз они после полуночи начали обстрел. Значит, мы должны успеть до полуночи извести их под корень.