Но тут, как гром среди ясного неба, из офиса раздался рев. Не просто рев, а крик раненого бизона. Усач! Забыл что-то в кабинете и вернулся на работу? Неужели он уже все понял? Сердце забилось учащенно. Нет, нельзя паниковать. Сделанного не воротишь. Надо уносить ноги.
Я ускорился, почти побежал. Нельзя ему меня видеть, ни в коем случае! А в голове крутится: «Успел? Не успел?». Плевать, что он там успел. Я сделал то, что должен был. И это было славно! Сладкое чувство мести, смешанное с легким испугом. Как будто на американских горках прокатился, только без страховки.
В спину продолжал нестись разъяренный вопль. Я не оборачивался. Зачем? Чтобы увидеть его перекошенное от злости лицо? Нет уж, увольте. Я и так отлично себе это представлял. На мою физиономию натянулась довольная улыбка.
Я выскочил на улицу. Пробежался немного, разгоняя кровь. Морозный воздух ударил в лицо.
Яркий свет, шум машин…
И в следующее мгновение — ослепительный свет фар. Прямо в глаза. Как будто сваркой полоснули. Я даже среагировать не успел. Помню только, что хотел отскочить, но тело не послушалось.
А потом удар. Глухой, сильный, словно меня не машина сбила, а товарняк проехал. И сразу — темнота. Ни звука, ни света, ни боли. Просто пустота.
Конец интерлюдии.
968 г., весна.
с. Березовка.
— Пыталась перелезть через частокол со стороны реки, — повторил Микола, ухмыляясь. — Девка.
Я невольно присвистнул. Надо же, какая прыткая. И как только умудрилась незамеченной подобраться к селу? Хотя, чему удивляться, ночь, темень, все внимание на вражеский лагерь у главных ворот. А тут еще и предательство Тихомира…
— Веди, — кивнул я Миколе.
Мы спустились со стены и направились к реке. Там, у самого частокола, уже стояла небольшая толпа зевак, а в центре — та самая лазутчица. Невысокая, стройная, с длинными темными волосами, заплетенными в тугую косу. Лицо перепачкано грязью, но даже так видно — красивая. Чертовски красивая. Глаза большие, темные, смотрят с вызовом.
— Ну, здравствуй, красавица, — хмуро произнес я. — И что же ты тут забыла?
Девка молчала, только зыркала по сторонам. Видно было, что напугана, но держится.
— Говори, кто тебя послал? — рявкнул Микола, нависая над ней.
— Никто меня не посылал, — огрызнулась она. — Сама пришла.
— А врать не хорошо, — покачал я головой. — Видишь ли, мы тут поймали одного нехорошего человека, который тоже любил сказки рассказывать. И вот, знаешь, не поверили мы ему.
— Девка заметно напряглась. Значит, про Тихомира знает. Уже хорошо.