В храме? Да ну, не думаю. Для храма ключ выглядел слишком гламурно, что ли. Тогда где?
Пожалуй, единственное место, где может быть дверь — графский замок. Или вообще какой-то совершенно другой замок, о котором я не имею понятия.
Но ведь ключ висел для меня? Для меня, конечно, для кого же ещё. Значит, искать таинственную дверь должна я.
Решив больше не ломать голову, я легла спать.
Утром отправилась к Гринке. Хочет Феня взять её своей второй заботницей — я предложу. А там посмотрим, в любом случае мне нужен кто-то, кто позаботится о Фене, когда я уеду в замок. Всё равно туда придётся отправиться, ведь повариха Ладина предупредила, что предстать перед графиней — мой долг. Теперь у меня появилась своя причина попасть внутрь. Может быть, удастся поговорить со слугами и разузнать, не терялся ли в замке золотой ключик.
Я почувствовала себя Буратино. Осталось только сожрать луковицу, поругаться со сверчком и потыкать носом в замковые гобелены.
Двор Гринки встретил меня подозрительной тишиной. Хозяев дома нет? А скотина где? Почему не слышно беспокойных Гринкиных коров и коз?
Гринка, похудевшая, уставшая, с впалыми глазами, встретила меня равнодушно.
— Зачем пришла? Я тебя не звала, — вздохнула она.
— Гринка, ты заболела, что ли? Феня наша ребёночка ждёт, последний месяц остался. Тебя в заботницы приглашает. Но, если не можешь, она не обидится — поймёт.
Гринка судорожно вздохнула, вытерла сухие покрасневшие глаза, туже затянула под подбородком выцветший старый платок.
— Я бы пошла, да сил мало, только-только со своим хозяйством справляюсь. Хотя, чего там осталось-то.
— А что случилось?
— Не знаешь?
Я не хожу на посиделки у колодца, какие-то новости узнаю от Фени, какие-то не знаю совсем. Откуда мне было знать, что муж Гринки два месяца назад уехал в город к дальнему родственнику и пропал по дороге, так и не увидев родственника, к которому ехал.
С пропажей мужа хозяйство стало рушиться на глазах. Обе коровы были взяты в долг совсем недавно, их пришлось вернуть. Козы пошли на продажу, потому что начиналась зима, а дров муж Гринки заготовить не успел. Да много чего не успел — он ушёл в конце осени, рассчитывал задержаться буквально на пару дней.
Одна, с восьмью детьми, бедняжка буквально выживала, перебиваясь с хлеба на воду.
— А птица где?
— Несушки только остались, но яиц нет. Холодно и зерно плохонькое, разве это еда? Хорошее я продала, когда младшие дети заболели. К лекарю возила, порошки покупала, молилась. Никогда так сильно не болели они, думала — всё, пропали мои детки. Спасли великие боги, все выжили. Только хозяйства нет теперь, и как жить не знаю. Куры голодные, придётся и этих резать, — вздохнула Гринка.
Я присела рядом, взяла её за руку. Бедная женщина, столько несчастий сразу. Резать кур — плохая идея. Гринка — женщина сильная и с бедой справится, но ей надо помочь. Только примет ли она мою помощь?
ebooksa