Старая графиня была совсем не старой — на вид ей около шестидесяти. Представительная дама, в домашнем платье с гулькой на голове. Я-то думала, что благородные даже дома ходят при полном параде. Впрочем, для кого ей наряжаться? Гостей, наверное, графиня не ждала, а на слуг никто не обращал внимания.
— Можешь сесть, — графиня кивнула на стул.
Сама она полулежала на диванчике, прижимая к лицу платок. Выглядела не очень: веки покраснели, нос распух.
— А-пчи! — чихнула графиня.
Чихала она как-то подозрительно часто. Простыла, что ли?
— Постоит она, ваше сиятельство, небось, не развалится, — сказала Манака, которая встретила и привела меня в покои графини.
— Спасибо, — я присела перед графиней в книксене, подошла к единственному стулу, который стоял рядом с диванчиком, и села.
Манака злобно прищурилась. Ой, да злись ты сколько хочешь, всё равно главная здесь её сиятельство, а никак не ты. Вот теперь сама и стой!
— Манака, приоткрой немного окно, — сказала графиня. — Мне нужен глоток свежего воздуха.
— Наглотаетесь и заболеете, ваше сиятельство, — заботливо проворковала Манака. — Сквозняком протянет. Добрые-то шторы сняли сегодня, а эти, весенние, совсем тонкие, от холода окно не прикроют.
Так вот почему у меня тоже свербит в носу! Горничные снимали старые шторы и, наверное, драпировки со стен. Подняли пыльную бурю, потом всё смели влажным веником и на этом уборка закончилась.
Она выглядит больной не потому, что простыла. Глаза слезятся, насморк, кашель — признаки аллергии. Как бы её отсюда вывести, чтобы не умничать и не проколоться?
— Расскажи про себя, девица. Ладина сказала, что кроме сыров ты ещё что-то умеешь готовить. Где научилась? Кстати, сыры мне очень понравились, приноси ещё.
— Принесу, и разных, если меня не будут вытаскивать из дома, — я бросила взгляд на экономку. — Для того, чтобы сделать вкусный продукт, нужно время.
— Кто тебя тащил, лентяйку? — возмутилась Манака. — Она, ваше сиятельство, в прошлый раз работу бросила и убежала!
— Потому, что вы, госпожа Манака, не собирались мне платить, — не стала молчать я.
— Правда? — похоже, искренне удивилась графиня.
— За что платить? Девка на графских землях живёт, ещё и торгует! Да она за честь должна принять, что в графский дом впустили и позволили графские полы мести.
— Не поняла — перебила её графиня. — Ульна, ты уже сюда приходила? Давно? Зачем?
Экономка побледнела. Губы сжались, глаза забегали, словно она пыталась посмотреть, не затаился ли кто в углах комнаты.