— Не его — меня, — призналась Данка. — Сказала: или сам идёт, или я всё расскажу. За такие-то грехи великие боги по голове не погладят.
Ты бы, милая, раньше об этом подумала, когда за орехами пошла. Вы же практически меня сдали — позволили Савве разгромить мой дом. Потом — поджечь мои дрова. Степ подождал, убедился, что в Савву не ударила молния, и с чистого неба на его голову не прилетел камень, и пошёл воровать мою птицу. Чего стесняться, если у Саввы прокатило?
— Прощаешь? — напомнила Данка. — Хочешь, я за твоей скотиной буду смотреть? Как за своей буду, ты не думай. Или сыры твои делать помогу, посуду помою, ещё чего. Только прости меня, дуру глупую. Зависть мне глаза застила.
Не для того ли ты пришла, соседка, чтобы набиться ко мне в помощницы? Или в самом деле решила покаяться? Наверное, тяжело жить, каждую минуту ожидая кару великих богов.
— Я про тебя не сплетничаю никогда, плохого не говорю, — добавила Данка. — Бывает, бабы спросят — не колдуешь ли ты, часом. Так я честно отвечаю — чего нет, того нет. Никогда не видела и не слышала.
— Кстати, — вспомнила я. — А зачем ведьмы по полю голыми бегают?
— Понятно — за чем. Подружек своих ищут, таких же ведьмачек. Выйдет в летний день в поле, цветов наберёт, венков наплетёт, а потом разденется — и давай по травушке бегать. Если рядом ведьмачка окажется, та к ней. Как только сарафан с рубахой скинет — так сразу и понятно, что одного поля они ягоды!
— Сама, что ли, видела?
— Нет, откуда. Но люди знают, что говорят.
Конечно! Думаю, я тоже знаю! Что за травки в том поле цветут, что от их пыльцы девы головы теряют и забывают всяческие приличия? Узнать бы и перепахать то прекрасное поле, пока всей деревней по нему голышом не забегали.
Хотя, скорее всего, это легенда, в которую деревенским нравится верить. Всегда найдётся кто-то, кто будет бить себя в грудь, что лично и близко знает человека, который своими глазами видел этакое безобразие.
— У нас, правда, такого давно не было, — с явным сожалением вздохнула Данка. — Последнюю ведьмачку давно утопили, я ещё на свет не родилась.
Значит — не костёр. Впрочем, особой разницы нет.
Вывалив все свои прегрешения, Данка, наконец, ушла. Ей, как и Степу, надо в храм — каяться жрецам. Они узнают волю великих богов и накажут за содеянное.
Оставлять Савву безнаказанным я не собиралась. Скажу старосте, должен же здесь кто-то следить за порядком. Свидетели теперь у меня есть, так что Савве не отвертеться. Правда, его мать станет моим врагом навсегда, но и без того с ней не дружим.
Я прикрыла на задвижку дверь и занялась неотложными делами. Надо варить сыр, толочь поджаренные орехи, приготовить что-то для себя. Дел много и все срочные. Придётся поторопиться, потому что на следующей неделе я отправлюсь в замок — её сиятельство графиня, наверное, меня уже заждалась.
Сыр я доварить не успела — во двор ввалился перепуганный староста. Надо же, только недавно его вспоминала!
— Собирайся скорее, дева, из замка за тобой приехали!
И чего так орать и краснеть? Не за ним же, в самом деле.
Глава 57