Утром встал донельзя разбитым. Ныла здоровенная шишка на затылке и беспокоил окольцевавший шею ожог, ещё и не выспался толком. В усадьбу мы вернулись на нервах, обоим требовалась разрядка, поэтому угомонились далеко за полночь. Беляна не обманула и действительно нашла применение ошейнику, вот именно его она мне утром и кинула со словами:
— Унеси куда-нибудь.
Я с трудом разлепил глаза и обнаружил, что девчонка замазывает у зеркала поблёкший за ночь синяк. Голова была тяжёлой, я зажал лицо в ладонях, зевнул и спросил:
— А чего так? Вроде же понравилось невольницу-наложницу изображать?
Беляна самую малость покраснела.
— Просто не хочу, чтоб его здесь нашли. И деньги тоже лучше под матрацем не держать.
Я не уточнял, сколько она собрала с мертвецов, и по молчаливому уговору плату за избавление от тел оставил себе.
— Думаешь, будут шарить?
— Не сомневаюсь даже, — фыркнула девчонка. — Револьвер пусть остаётся, таким тут никого не удивишь.
Я поднялся с койки, подошёл к девчонке и чуть потеснил её от зеркала. Ожог выглядел не так уж и страшно — думал, будет хуже, — на коже воспалённым узором отпечатались звенья ошейника.
— Одевайся! — поторопила меня Беляна. — Завтрак пропустим!
Много времени сборы не заняли; с собой я прихватил и ошейник с отпирающим его амулетом, и деньги. А только вышли в гостиную и сразу наткнулись на молоденького офицера в заморского кроя белом мундире и надраенных до блеска сапогах.
— Кто такие? — потребовал объяснений этот прилизанный тип с напомаженными волосами и подкрученными усиками.
Вздёрнутый нос, светлые волосы, горделивая осанка.
Сразу Лучезар вспомнился, только тут труба пониже, дым пожиже. Всё будто бы напоказ — на деньгах замешано, а не впитано с молоком матери.
Взгляд сам собой зацепился за нашивку в виде канонерки с двумя скрещёнными абордажными палашами, и я задумался, какого чёрта в усадьбе забыл командир черноводской морской пехоты, благо вопрос адресовался не мне с Беляной, а старшему слуге.
— Горничная и ночной лекарь, поручик, — пояснил Баюн безо всякого подобострастия, и вместе с тем весьма уважительно.
Прилизанный молодчик смерил нас пристальным взглядом, и я порадовался тому, что прикрыл ожог поднятым воротником парусиновой куртки. И ещё ощутил вдруг, что офицер из тайнознатцев. Удалось уловить наполненность его ядра, значит — аколит.
— Мастер Среброгор прибудет вечером, потрудитесь привести себя в порядок! — объявил поручик и небрежным взмахом зажатых в руке белых перчаток нас отпустил.
Ситуация прояснилась в комнате, где трапезничали слуги. Мастер Среброгор оказался младшим партнёром Черноводской торговой компании, и был он не простым ревизором, а внешним аудитором. Словечко это произносилось значительней некуда, да оно и понятно: партнёр, пусть даже и младший, мелкой сошкой быть не мог по определению.