Артефакт острее бритвы

22
18
20
22
24
26
28
30

— Вьюн похмеляться потащит, — засомневался книжник.

— Потащит, а ты не ходи.

— Не все такие упёртые как ты, Лучезар!

Я пропустил слова товарища мимо ушей. Мы покинули больницу и зашагали по улице, Дарьян поначалу мялся и сопел, потом не выдержал и сказал:

— Слушай, даже не знаю, что теперь девчонкам сказать…

— А что такое?

— Я же им изменил! — округлил глаза книжник.

— Забей и забудь, — посоветовал я.

— Так не пойдёт, — упёрся Дарьян. — Я так не могу! Это неправильно!

«Неправильно — постороннюю девку пользовать», — мог бы заметить я, но вовремя прикусил язык. Не стал говорить и о том, что хранить верность он никому не обещал, а его вертихвостки так и точно кувыркаются сейчас с кем-нибудь другим.

— Тогда вообще ничего не объясняй. Случилось и случилось. Ты самец и вожак, имеешь право!

— Тебе легко говорить, Лучезар! — разозлился Дарьян. — А мне вот не смешно ни разу! Придумай что-нибудь получше, а?

Я тяжко вздохнул и махнул рукой.

— Ладно, слушай! Ничего ты своим барышням не изменял, просто приобретал новый для себя опыт. Как ты обычно говоришь? А! Раздвигал границы познания! Так ведь дело было?

Книжник глянул на меня с нескрываемым сомнением.

— Думаешь, они поймут?

— Мой тебе совет: забудь. Но если решишь сознаться, то не кайся, а упирай на необходимость развиваться и расти над собой.

Книжник понурил голову, я пихнул его локтем в бок и предупредил:

— Только учти: если они в том же самом решат попрактиковаться, на меня не рассчитывай. Огнича зови!

— Да чтоб тебя, Лучезар! — взорвался Дарьян, потом буркнул: — Скажу, не понравилось!