Устало потерла виски. Может, все-таки отказаться от услуг Сандерса? Он заодно преподавал сыну стихийную магию и, очевидно, пришел не к тем выводам. Мальчикам нужно больше времени, чтобы их дар раскрылся. Так, воздушные линии появилась в арсенале сына около года назад.
— Хорошо, я пойду. Но тебе придется отпустить меня в столицу. Там нормальные учителя, сильные академии. Я не хочу гнить в этом Латроке. Даже Стивена, с полностью непроявленной магией, отправили в пансион, когда ему едва исполнилось десять.
Стивен — это сын нашего арендодателя. Мы с мужем сразу по приезду поселились в небольшом доме на территории Гретхема, однако три года назад я также сняла квартиру в старом центре. Дэвид не любил пересекаться с моими ученицами, и мы чаще ночевали в городе.
— Надеюсь, это случится раньше, а не позже, — буркнул сын вместо того, чтобы пожелать мне спокойного сна. — И меня не заставят нагонять программу за несколько курсов.
Он вышел, а я прогнала досаду подальше. Он уже не малое дите, чтобы ловить каждое мое слово. От идеи учить его в Гретхеме в частном порядке я отказалась еще раньше. Мальчик не считал это удобным. И часть преподавателей посещали нас в Латроке.
День получился нервным. Еще бы, после разговора с Родериком у меня никак не получалось прийти в себя. Я вроде бы научилась принимать будущее как морские волны, не роптать. Увернуться не получится, и надо уметь их встретить, чтобы тут же не приложиться носом о камни. Но на прием к бургомистру я все же опоздала.
Более того, Элиос Влахос сегодня и сам был не в своей тарелке. Его выбрали городским главой несколько десятков самых влиятельных семей Латрока два года назад, и в обычные дни бургомистр источал довольство и радушие. Однако сегодня он как-то странно на меня косился.
Разумеется, поприветствовал, а на прямой вопрос, все ли в порядке, заметил, что лучше и быть не может. Но как же при этом у него дергался глаз… Настоящий тик. Я тут же заподозрила, что Родерик имел с ним беседу. Вот только зачем ему это?
Наверное, не стал откладывать наши дела в дальний ящик. Князь за все принимался решительно и споро. Потребовал у Влахоса регистрационные документы на Гретхем, забрал досье на мою семью? Этого бы хватило, чтобы Элиос начал трястись. Пари подразумевало, что Конрад непременно будет на меня давить.
С князем мы пришли к соглашению, что на людях он изображает не в меру ретивого влюбленного, готового добиваться объект своего интереса любыми способами. Не удивлюсь, если Родерика, нашего национального героя, забавляло вдруг оказаться в амплуа злодея.
Первый министр не шел у меня из головы. Я всегда следила за его успехами, не пропускала ни одного интервью. Это легко, великий князь привык жить у всех на виду. Я ожидала, что столкнуться с ним лицом к лицу будет настоящим испытанием, но действительность и здесь меня обманула.
Я отметила шрам, спрятавшийся за ухом после битвы при Каламо, легкую хромоту на правую ногу — последствия страшной контузии пять лет назад. После сокрушительного поражения нашей армии в Заторе улыбка у него надломилась. Справа залегла глубокая морщина.
Он ответил на Затор сражением в Ледополисе, которое завершилось впечатляющей победой Фересии. Кого волновало, что потом целый год князь носил левую руку на перевязи.
Мои любимые смешливые морщинки на своем месте, в уголках глаз; с годами их стало чуть больше.
Я никогда не ставила себе целью забыть Родерика. Зачем стремиться к несбыточному. Но сегодняшняя встреча отдавалась во мне не болью, а горько-щемящей радостью. Пускай ему не быть моим — с этим я надежно смирилась — но если не концентрироваться на этом, не думать, что скоро он исчезнет теперь уже насовсем… Есть в этом сладость, которую мне никто запретить не в силах. Даже я сама.
Засыпая, я не прокручивала в голове расписание на завтра, не надиктовывала ответное письмо королю Стефану, а позволила двум крепким руками подхватить меня и унести в блаженную дремоту.
Глава 9
Сэр Родерик Конрад, в съемных апартаментах
Родерик упрямо пытался работать. Полночь уже наступила, и к этому времени он всегда заканчивал с разбором бумаг. Сегодня же все валилось из рук. Да, он предчувствовал, что встреча с Лив не будет простой, но она одним присутствием в комнате рушила укрепления, которые он возводил годами.
Наблюдая ее безмятежную уверенность, он едва сдерживался от того, чтобы не схватить ее за плечи и не потрясти. Не шарахнуть в потолок стихийным разрядом любой природы. Не ее вина, что его тянуло к ней с первой встречи. Тогда на балу в честь выпуска в его академии она поддалась неосознанному юному порыву и сама потянулась к нему — а он, хладнокровный маг, главнокомандующий, потерял голову.