— Если строго придерживаться этикета, то особа с моим положением может «тыкать» вам сколько вздумается, несмотря на ваши успехи на стезе образования и научную деятельность, леди Оливия. Но обещаю, что буду пользоваться этим правом только наедине и в исключительных случаях.
Снова грубо, и так не похоже на того блестящего Родерика, в которого я была влюблена… Он все же меня не простил. А ведь прошло тринадцать лет. У каждого позади по браку. Оба стали родителями.
— У нас немного времени, князь. Вы немедленно посвятите меня в то, что произошло и в чем заключался ваш план. Через полчаса я иду на прием к бургомистру. Сегодня в Латроке главы гильдий откроют скульптурную композицию с героями национального эпоса.
— Меня подводит слух, или ваша просьба содержит угрозу?
Напрасно он рассчитывал, что сразу две заломленные брови заставят меня пойти на попятную. Родители устраивали в этом кабинете такие спектакли, что ни ему, ни Паладиосам не снилось.
— Совершенно верно. Это не в моих правилах, но я не могу рисковать пансионом и вынуждена буду отказать вашей дочери в зачислении. Если бы я доверяла королю Стефану чуть больше, чем вам, то обратилась бы к нему за защитой. А так, будьте уверены, меня поддержит все образовательное сообщество и коллеги за рубежом. Своими действиями вы подрываете авторитет нашего лучшего заведения и целого класса женщин-преподавательниц.
Моя речь не произвела на него впечатления. Он все так же внимательно рассматривал меня. От закованного в кружева лифа и до столь же закрытой шеи… Для того, чтобы отомстить, он ждал слишком долго. Должно быть что-то другое.
Журналисты, если отбросить все допущения и инсайды, с разными вариациями сообщили одно и то же. Великий князь на первом после перерыва заседании парламента подтвердил, что ждет развод в течение двух месяцев. Его супруга покинула страну, сам наш мир, и нашла свое счастье в соседнем. На вопрос репортера, собирается ли он снова жениться в ближайшее время, Родерик ответил отрицательно.
А потом вдруг кто-то спросил его про пари. Якобы двое дворян, присутствовавших при его заключении, оказались не связаны клятвой о неразглашении и не сочли нужным держать язык за зубами… И Конрад его спокойно подтвердил.
«Да, я поспорил, что Затворница из Латрока станет моей за две недели. Жизнь слишком коротка, чтобы распоряжаться ей так, как это делает она, и не требовать ничего взамен», — вспомнила я максимально близко к тексту.
— На совете попечителей также звучали предложения взыскать с королевской семьи штраф за репутационные потери, не пускать вас на порог и даже передать эти земли в собственном другому государству. Где бы Гретхем оценили по достоинству.
На его лице не дрогнул ни дин мускул.
— Да у вас просто рассадник инакомыслия. А что думаете вы сами?
Глава 6
В князя полетел узкий голубой лучик, который отличался от солнечного зайчика разве что цветом. Ну, и концентрацией магией. Родерик легко увернулся. Святящийся пучок прошел чуть левее его виска и ударился об оконную раму. Рассыпался на множество осколков, которые взяли мага в мерцающее кольцо.
Еще три взмаха, и кругов стало четыре.
В этот момент я не думала, а просто действовала по наитию. Что если бы князь решил, что ему угрожает опасность и приложил меня боевым заклинанием? Однако я привыкла доверять интуиции.
Надо признать, что в случае с Родериком я особенно часто ходила по краю. Между допустимым риском и самоубийственным.
Он, сложив руки на груди, с интересом наблюдал за мной. Князь мог бы разорвать плетения, но это потребовало бы от него значительного ресурса. А зачем его тратить, если можно досмотреть представление… К тому же его потоки несколькими минутами ранее подсказали, что он еще не восстановился после контузии, полученной полтора года назад.
Что-то похожее на стыд оцарапало горло. Нет, я не собиралась жалеть человека, который так низко оценил все, что сделала для королевства в последние годы… Впрочем, его самого тоже не столько ценили, сколько использовали — затыкая его поразительными способностями все новые и новые дыры.