Глава 41
Сначала я решила, что он не ответит. Даже не повернется. Но потом князь со скрежетом отодвинул стул и двинулся обратно ко мне.
— Как скажешь. Попрощайся с сыном. И там все необходимые процедуры. Но потом возвращаешься сюда, — он поймал мой растерянный взгляд. — Ты спишь в соседней комнате. Я добавил еще одну спальню.
Мы не в том положении, чтобы устраивать разборки. Не время обижаться, обвинять его в том, что он со мной не считался и предпринимал серьезные шаги, даже не советуясь. Но все равно это звучало обидно.
Да, он не войдет ко мне. Пальцем не прикоснется против воли. Я могу даже спать с ним в одной кровати и, если скажу «нет», то ничего не будет. Почему же так гадко внутри?
— Лив, перестань, — его голос неожиданно сорвался. — Ты постоянно за меня переживаешь. Так что считай, что и помолвка, и ночи бок о бок нужны для того, чтобы я пережил предстоящие дни и не свихнулся от страха, что ты исчезнешь у меня из-под носа… Я доверяю своим людям, хитрым магическим системам безопасности, но себе я доверяю еще больше.
Я снова была прижата к каменной груди, и он медленно, нежно гладил меня по обнаженной спине. На этот обед я-таки надела одно из своих нарядных платьев.
— Все будет, как ты захочешь. Ты и так долго жила под диктовку. Не пойдешь замуж, я не стану тебя принуждать. Соберешься уехать из Фересии, перевезти Гретхем в более спокойные места — создам для этого все условия. Мы здесь перед тобой в долгу, родная.
От его слов глаза второй раз подряд защипало. Да что за вечер такой сегодня? Я выпалила то, что и вовсе не собиралась.
— Мне никто не нужен, никто… Только ты.
Родерик подхватил на руки. Это всегда удавалось ему блестяще. Закружил, спрятав лицо у меня на шее. Создал портал, не прибегая к помощи жестов.
Я же не думала открываться ему. Он и так чувствовал вину за то, что со мной случилось. Из-за вины, из-за жалости он очень скоро начнет мною тяготиться. Первые эмоции от обладания той, что много лет оставалась для него недоступной, рано или поздно схлынут.
— Тссс. Я же слышу, как ты напрягаешься. Вся сжимаешься в комок. А ведь где-то там, у тебя в груди, прячется самая бесстрашная женщина на свете. Не плачь, Лив. Я от тебя не отстану. Тебе придется сначала убедить меня, что это и есть твое истинное желание.
Он покрывал поцелуями мое лицо, пока нес до перехода. Пожалуй, таких соленых поцелуев у нас еще не было.
И что делает девушка среднего возраста в растрепанных чувствах? Конечно, садится поработать. Колоссальным усилием воли я выкинула все, что мешало сосредоточиться, и ответила на письма коллег из Загота и Аллеи. Здорово, что год назад я не стала настаивать на проведении конференции в Гретхеме и уступила эту честь соседям. Иначе из соображений безопасности ее пришлось бы отменять.
Отдельный пункт, который я провалила за последние два дня, это работа с претензиями. В отсутствие Мэри, читавшей кляузы и просьбы родственников, эта часть школьной текучки полностью встала. И еще держим в уме, что родители Лидии Паладиос сразу же отвезли ее к менталистам, чтобы зафиксировать применение принуждающей магии (Лидия под чарами не могла дать отпор более слабой Серене), а другие девочки дали показания, которые мы обязаны предъявить дознавателям… Напрягало, что от Паладиосов не было больше ни одного обращения.
Это означало, что они натравят на школу всех кого можно. Аудиенция семейства у Стефана уже должна была состояться.
В общем, через три часа я готовилась ко сну в непривычной обстановке и непонятном настроении. Намерения Родерика меня защитить — вот что первично. Не нужно думать о будущем. Во-первых, до него еще надо дожить. Черно-синяя роскошная роза полыхала наверху, примерно в полутора метрах от моей головы.
Скоро мысли стали путаться до полной невнятности, и я провалилась в сон. Было ли это связано с тем, что я спала на новом месте, или чудовищное напряжение этой недели дало о себе знать, но мне приснился кошмар.