Мысль о том, что вероломная Валери меня подставила и, наверное, уже скрылась из замка, вызывает приступ бессильного гнева. Но что я могу поделать? Как пробудить магию?
— Вам виднее, миледи. Пойдемте, я провожу вас, — дама кривит бесцветные тонкие губы.
Делаю шаг, но ноги не несут.
И в этот момент в комнату входит Мариса.
— Доигралась, Валери? А ведь я тебя предупреждала, что доверять шарлатанам опасно. И вообще, — Мариса закатывает глаза. — Некоторые ритуалы запрещены не просто так, но ты вздумала поиграть с огнем.
— Я ничего не делала, — отвечаю с трудом, стараясь скрыть панику.
Успокаиваю себя — генерал уничтожил карту, которую я нашла на месте ритуала. Значит, улик нет и у меня получится оправдаться. Или все не так просто?
Но моя надежда разбивается о ехидную улыбку Марисы. Уж слишком ей радостно, словно интриганка уверена в победе.
В следующий момент она кидается ко мне и хватает за руку, больно впившись ногтями в кожу.
Я издаю тихий писк, но в этом теле я не боец и это просто бесит. Давно не ощущала себя такой слабой и беззащитной.
Ворона в черном закрывает двери, отрезая нас от коридора, а Мариса шипит мне в лицо:
— Наш брак с генералом был договорным и ты узнала об этом, паршивка. Со своей семейкой составили план, да? Уверена, твой отчим подкупил жреца.
— Пусти, — мне нечего сказать. Впервые слышу об отчиме Валери. Я вообще просто мимо проходила!
И, главное, как я очутилась в этом странном мире? Что за ритуал провела Валери?
Мариса зло смеется в ответ и тянет меня к дверям.
— Мы дружили, Валери, — шипит она. — Но ты решила предать меня.
Откуда-то знаю, что Валери не предавала Марису, она действительно оказалась жертвой обстоятельств. Руки и плечи снова печет, но я не знаю, отчего.
Женщина в черном распахивает двери и Мариса грубо выталкивает меня в коридор.
— Уже послезавтра ты отправишься в монастырь, — она отряхивает ладони. — Ты обречена, Валери, и церемониться с тобой больше нет смысла.
А я надеялась, что у меня есть время, что я успею призвать запечатанную магию и приручить виверну... Звучит как полный бред, да. Но вот такой он — мой шанс на спасение.