Но поскольку она казалась довольно доброжелательной и явно не привлекала Дэниела, позволю ей видеть мир. Двумя глазами.
— Приятно снова тебя видеть, Пенни, — сердечно сказала я.
— А это, — сказала Гвен, — Джереми.
Джереми обошел их, что пожать мою руку. Хотя его черты были тоньше, чем у Брэда, он также был привлекательным, с теми же удивительными каре-зелеными глазами, как у его мамы. Боже мой, какая очаровательная семья. В их присутствии я выглядела пресловутым, гадким утенком.
— Почему бы тебе не провести небольшую экскурсию для Обри? — предложила Гвен. — Мне нужно вспомнить, кому еще я могу позвонить, чтобы помогли мне с проклятой меренгой!
— Я отнесу портфель наверх, — сказал декан Грант. — Спущусь через минуту.
Джереми предложил провести мне «ознакомительную экскурсию», как он это назвал. Почему-то слово «ознакомительная» и рядом не стояло с тем, что произошло дальше.
— Ну, кухня здесь. Давай сейчас лучше обойдем стороной эту часть экскурсии. Мама в любой момент может заставить нас раскручивать меренгу. Он указал на лестницу и сказал, — Там второй этаж, уже очевидно. Эм, здесь туалет. Он указал на дверь справа. — Хотя не закрывай дверь, если ты зайдешь туда. Замок скривился. Ты можешь застрять внутри. Затем он повел меня вниз по коридору к закрытой двери. — Это «музыкальная комната», — объявил он, пальцами показывая кавычки.
Он открыл дверь, и передо мной открылась одна из самых красивых комнат, которую я когда-либо видела. Мне показалось, что я попала на страницы романа Викторианской эпохи.
— Боже мой, — сказала я приглушенным голосом. Нужно говорить тихо, когда находишься в такой комнате.
У огромного эркера стоял величественный рояль. На стойках по другую его сторону располагались три разные гитары и еще один струнный инструмент — как я полагала, но не была полностью уверена, — это была виолончель.
— Ребят, у вас музыкальная группа или что? — спросила я.
Джереми засмеялся.
— Не совсем. Когда мы были маленькими, мама заставляла нас ходить в музыкальную школу. Мы все играем на гитаре, а Дэниел — еще один мой брат, которого здесь нет — мы с ним посещали уроки фортепиано. Мы больше не играем, но играет мама.
— Получается, Брэдли не играет на фортепиано?
— Он пытался, но у него не получилось продвинуться. Хотя он играет на барабанах. Мама положила этому конец, когда здесь появилась барабанная установка.
Я засмеялась, мои руки сомкнулись под подбородком, пока я оглядывала книжные полки, расположенные вдоль стены. Они были необыкновенными. Сводчатый потолок должно быть находился на высоте пяти метров, а темно-красные полки поднимались к нему по обеим сторонам комнаты. У полки была одна из тех прикрепленных, раздвижных лестниц, какие можно увидеть в фильмах. Позади нас три коричневых, кожаных дивана в форме U обращались к широкому, каменному камину.
Я обошла фортепиано, чтобы заглянуть в окно.
— Задний двор огромен, — отметила я.
— Да, он приличного размера, полагаю. Там не так уж и много осталось зеленой лужайки, как было прежде. Теперь там главным образом занимает место внутренний двор и сад. Мама та еще садовница, — объяснил он. — Она почти все торжества проводит там.