— Чего? — режу, ухохатываясь. — Того, что у тебя месячные?
— Ты!.. Ты просто невозможный! — лупит меня Царёва везде, куда попадёт. — Я тебя убью! Клянусь, убью! — вопит гарпия.
Перехватываю её запястья одной рукой, завожу ей за голову и валю на гальку. Накрываю телом визжащую и возмущающуюся Фурия и требую хрипло:
— Поцелуй меня.
— Иди на хрен! — не унимается ненормальная, продолжая дрыгаться и извиваться. — Отпусти меня, психопат! Я тебя убью!
— Кристина… Кристина… — сбавляю тональность до сиплого, интимного шёпота, ведя губами по напряжённому горлу. Девушка ещё раз дёргается и замирает. Я забиваю лёгкие её запахом. Поднимаюсь к губам и повторяю требовательно. — Поцелуй меня.
— Фуф, ладно. — сдаётся она неохотно. — Но только потому, что мне нравится с тобой целоваться. — пробухтев это, сама притягивается и впивается в мой рот.
Ох, знала бы она, как мне это нравится.
Глава 29
Любовь — это риск
Мы целуемся много, часто и очень долго. Мой психопат постоянно повторяет: «поцелуй меня». А я не сопротивляюсь. С неземным удовольствием это делаю. Его поцелуи самые сладкие, самые вкусные и, конечно же, самые нежные. О чём я его и оповещаю.
— Ты офигенно целуешься. — сиплю, отрываясь от его рта. Сдавливаю руками голову и заглядываю в обсидиановые провалы, сейчас кажущиеся ещё более тёмными и глубокими, а за ними словно что-то шевелится, клубится, извивается. Так мощно по мне шарахает, что дрожью расхожусь. — Лучше всех. — добавляю на пике эмоций.
Дикий улыбается. С этой же улыбкой приближает лицо и шепчет:
— Я-то думал, что тебе не с кем сравнивать.
Коротко чмокаю его губы и спокойно соглашаюсь:
— Не с кем. Но даже если и было бы с кем, уверена, что ты всё равно был бы лучше остальных.
— Тогда поцелуй меня ещё.
Приникаю к его губам и позволяю сводить меня с ума.
Я больше не стыжусь того, что он в действительности для меня первый. И своего почти голого тела. И нашего ближнего контакта. Мы так и остались в одном нижнем белье. Моя задница припаркована у Андрея поперёк бёдер, а грудь плотно прижимается к его железобетонной грудной клетке. Я сгораю от того жара, что кипит за внешней оболочкой. Мне безумно нравится греть об него своё сердце. Ощущать, как тает многолетний лёд. Слышать его треск. Позволять талой воде заполнять меня новыми чувствами.
Никогда не понимала выражение: бабочки в животе. Но в данный момент именно так себя и чувствую. Словно по всему телу вместо крови порхают мотыльки. Щекочут изнутри. И хочется смеяться.