— Только ты и я. — подтверждаю спокойно. — Так и есть, Манюня. Никого больше нет.
Она отвечает на поцелуй порхающими движениями опиумных губ и сама тащит меня дальше по пляжу. Снова повисает безмолвие, но оно такое комфортное, что нарушать его даже не хочется. Достаточно просто обнимать Крис, чувствовать исходящее от неё тепло и быть рядом.
— Расскажи мне о свой своей семье. О себе. — просит приглушённо, повернув на меня голову.
— Что ты хочешь узнать?
— Не знаю. — пожимает плечами и звонко смеётся. — Всё! Я хочу знать о тебе всё!
Поворачивается задом наперёд и цепляет обе мои руки.
— Упадёшь, Фурия. — предупреждаю, подтягивая её к себе и удерживая поперёк тела.
Она тормозит, цепляется в плечи и становится на пальчики.
— А ты не давай мне упасть.
— Не дам.
— Поцелуй меня.
Целую, конечно. С тихим смехом накрываю её рот. Меня распирает от той нежности, что трещит между нами, когда сталкиваемся губами. Многие назовут поцелуи без задействования языка детскими, но я так не считаю. В них куда больше чувств, чем в страстном контакте. Вся нежность, любовь, теплота, что есть в ресурсах. Всё ведь ей отдать готов. Единственной девочке, что смогла так глубоко задеть.
Глажу пальцами её лицо. Задеваю серёжку в носу. Крис крепко держится за мои плечи, но тоже находит способ как-то ласкать кончиками пальцев. Всем телом прижимается. Отрываюсь от её губ и сам не понимаю, что на меня находит. Сгребаю предплечьями вокруг спины и кружу. Фурия всего на мгновение теряется, а потом расходится счастливым громким смехом. И я смеюсь. Брызги воды летят во все стороны. Штаны промокают насквозь, как и тонкое белое платье, но всё это херня. Не знаю, как иначе выплеснуть свои эмоции. С трудом удерживаюсь на заплетающихся ногах. Расставляю их шире, сохраняя равновесие, но всё так же удерживаю Царёву в воздухе.
— Ты… ненормальный. — выбивает она, задыхаясь от смеха.
— Есть немного. — отбиваю, улыбаясь до ушей.
— Мы теперь все мокрые.
— Угу. — мычу, потираясь губами о её щёку.
— Андрюша, хватит! — изворачивается Крис, не переставая хохотать. — Поставь меня на ноги!
— Не-а. — качаю головой, покрывая поцелуями её лицо. Кристинка мотыляет ногами, силясь спуститься вниз, но я только крепче жму. — И никогда не говори, что ты меня не стоишь. — бомблю резковато, но тепло. — Ты стоишь самого лучшего.
Девушка замирает. Дробно вздыхает. Сильнее сдавливает руки на шее, притискиваясь каждой клеточкой тела, и шепчет в ухо: