Мамочки, могла бы сгореть от стыда, сгорела бы.
— Ты говорил как-то, что любишь жареную картошку, и я решила тебе приготовить. Весь день училась. Надеюсь, тебе понравится.
Его брови ползут вверх. У Пашки отвисает челюсть.
— Ты готовила? Для меня? — растерянно выталкивает Андрюша.
— Да. — шепчу, теребя пальцами завязки на футболке и опустив глаза вниз.
Он, забив на всех, приподнимает пальцами мой подбородок.
— Спасибо. — лёгкая улыбка отражается в его глазах. — Пах, на стрёме постоишь? — обводит глазами пространство и затягивает меня в пустующую бойницу. Вжимается лбом в переносицу и хрипит: — Блядь, что же ты творишь, Кристина? Ты хоть представляешь, как трудно быть так близко, но не касаться?
— Да. — выталкиваю беззвучно. Прижимаюсь к губам в мимолётном поцелуе. — Я просто хотела сделать что-то для тебя.
— Кристинка. — притягивает за плечи, крепко обняв. — Ты просто чудо.
Целует в макушку и отстраняется. Замираем, сплетаясь взглядами. Вкладываю пальцы в его ладони. Андрей поглаживает их своими.
— Эй, товарищи, потом намилуетесь. — заглядывает в проём Паша. — Палево так-то.
Дикий ещё раз коротко целует и командует:
— Езжай домой, Манюнь. Я постараюсь вырваться на выходных хоть на пару часов. Всё равно больше не выдержу.
— До встречи. — улыбаюсь и, не оглядываясь, буквально убегаю из части, ведь соблазн остаться почти непреодолимый.
Удивляюсь, что папы всё ещё нет. Записка нетронута, как и ужин. Пожимаю плечами и плетусь в свою комнату. Нервничаю всё сильнее.
А что, если эта проклятая картошка совсем не такая вкусная, как мне показалось? А вдруг нас кто-то видел? А если папа спалил?
Звонок телефона заставляет меня подскочить с кровати.
«Андрюша»
Трубку хватаю быстро и с дрожью прикладываю к уху.
— Крис. — тихо, будто с опаской, говорит мужчина. — Картошка очень вкусная. Макей тоже заценил. — и смеётся приглушённо. — Но теперь я хочу борща.