— Но мы же справимся? — срывающимся шёпотом выталкивает.
— Справимся, девочка моя. — убираю со лба за ухо локон, продолжая водить ладонью по голове. — Конечно, справимся.
Зависаем в тишине. Но она только между нами. Фильм продолжается, автоматная очередь разрывает колонки, в закрытое окно стучат дождевые капли, шумит сплит система, включенная на охлаждение, за стенкой ссорятся соседи, но мы ничего из этого не слышим. Смотрим друг другу в глаза, выпивая все чувства, что будоражат наши влюблённые сердца и треплют души. Крис молча приподнимается. Я встаю и беру её на руки. В свистящем молчании, под рваные вдохи-выдохи и грохотание сердечных мышц, несу её в спальню. Неспешно, с трепетной осторожностью опускаю головой на подушку. Дыхания её не слышу, только вижу резкие подъёмы и падения грудной клетки. Уверен, что никто из нас не думал, что всё случится сегодня. Но и сопротивляться чувствам мы не пытаемся. Принимаем как должное. Смирились уже. Мы живём порывами, а это лишь один из них. И мы подчиняемся.
Она заторможенно садится и, часто моргая, с немым вопросом смотрит в глаза. Опускаюсь рядом с ней на матрас. Приложив ладонь к щеке, веду выше, пока не натыкаюсь на резинку, сдерживающую непослушные волосы. Она легко сползает с хвоста. Волосы рассыпаются по спине. Запускаю пальцы в пряди на висках и прочёсываю пальцами по всей длине, разбрасывая по плечам и груди. Укутывая её в них.
— Люблю твои волосы. — выдыхаю, прибив один локон к губам. Кристинка всё так же молчит и с трудом воздух вентилирует. Дрожит маленькая моя. На подсознательном уровне боится. Подавшись к ней корпусом, касаюсь своими пересохшими губами её искусанных. — Мы не должны. — говорю спокойно.
— Не должны. — соглашается едва слышно. — Но ты хочешь.
— Неважно, чего хочу я. Слушай своё тело, а не моё, Манюнь. Моё всегда секса хочет, так устроены мужчины. — хмыкаю задорно, стремясь хоть немного её успокоить.
— Секса? Или меня? — шуршит одними губами.
Сомкнув веки, провожу быстрые аналогии. Вывод приходит мгновенно.
— Только тебя, малышка. И секса только с тобой.
Вся её кожа, не скрытая одеждой, покрывается крупными острыми мурашками. Фурия вздрагивает. Обняв руками плечи, растирает их.
— Холодно? Замёрзла? — спрашиваю с искреннем беспокойством.
— Нет. — шелестит, быстро качая головой. — Просто нервничаю.
— Не надо, Крис. Тебе нечего бояться. Если ты не захочешь, то ничего не будет. Остановимся на том, на чём пожелаешь. Помни, что ты всё контролируешь.
— Мне так не кажется. Как я могу контролировать то, о чём ничего не знаю? — бомбит уже на грани паники.
— Так, успокойся. Мы уже были вдвоём ночью в этой спальне. Мы были наедине голые. Эта ночь ничем не отличается от остальных. Давай просто отпустим ситуацию. Если у нас всё случится сегодня, то так тому и быть. Если нет, то ничего страшного. Слушай себя, свои сердце и тело. А сейчас расслабься и просто поцелуй меня.
Царёва меня слушать не торопится. Так и сидит, вывернув колени на бок, повернувшись ко мне верхней частью тела.
— Тебе точно дали увольнение до завтрашнего вечера?
Спрашивает она об это уже третий раз за вечер, но всё не может поверить, что Пахин батя отмазал нас до вечернего построения понедельника.
Кладу ладонь ей на шею сзади и подтягиваю голову на себя.